Сыновья Петюнины, а так же и внуки, и правнуки – по его стопам пошли. Сколько было их в роду, этих Чистоплюйцевых, никто не знает, не считали. Но один из них – Иван Иванович – хорошо прославился на нашей беловодской стороне. Вот о нём-то и пойдёт разговор; вот он-то скоро и станет «графом».

6

Чистоплюйцев Иван Иванович – невысокий, плечистый, с голубыми грустными глазами. Речь распевная и на редкость правильная. Большинство людей отвыкло от красочного русского словца; оно подспудно раздражает всякого, кто говорит, будто чурки ломит пудовым колуном, вспоминая между делом чью-то мать. У Чистоплюйцева – аккуратно стриженая русая бородка с благородной проседью, пышные усы. Он всегда при галстуке, рубаха с иголочки. Ногти подстрижены коротко, ровно и, зная его деловитость, охотно веришь: «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Всё в нём выявляло человека интеллигентного, разумеющего, что небрежность в одежде влечет за собою небрежность и в душе, и в помыслах. Эта большая тяга к чистоте и аккурату передавалась, видимо, из рода в род. И дразнили их, наверно, чистоплюями. А уж потом – фамилия возникла.

Много лет подряд Иван Иванович трудился в лаборатории биосферных исследований – беловодский филиал Академии наук. Работу никогда не афишировали. Во всяком случае, придерживались этого негласного правила. Но результаты последних исследований, какими занимался Чистоплюйцев, оказались очень и очень серьезными и даже пугающими.

Иван Иванович пришёл к своему начальнику и откровенно заявил:

– Я не могу молчать!

Начальник – молодой, высоколобый, за что его прозвали Лобачевский или просто Лобан – хмуро полистал бумаги и усмехнулся по-доброму:

– Тоже мне… Лев Толстой! Молчать он не может! А если мы ошиблись? Не мы, а вы, точнее говоря… Вдруг да ошиблись в своих прогнозах?

– Нет. К сожалению, не ошибся. Да и потом… – Чистоплюйцев хотел сказать: ещё далёкий пращур мой предупредил о подобном явлении, но вспомнил саркастическую фразу начальника: «Ох, уж мне эти пророки от сохи!»

И вдруг начальник почему-то пошёл на попятную.

– А вы, пожалуй, правы. Молчать негоже, – неожиданно согласился Лобан, внешне спокойный, улыбчивый, но с тяжеловатым взглядом из-под бровей. – Молчать не будем. Единственно что: надо уточнить расчеты. Не напороть горячки. Вы согласны? Отлично. Я вас больше не задерживаю.

Внезапная эта «уступчивость» Лобана, всегда строптивого, самолюбивого не могли не смутить Чистоплюйцева. Однако он подумал, что доводы его оказались твёрдыми, аргументированными.

Отворачиваясь от стола, Чистоплюйцев что-то заметил краем глаза, но виду не подал – пошёл к двери.