Впереди всех Ян.

Черные круги на глазах исходят бликами, губы искривлены, будто терпит нестерпимую боль и приходится сжимать челюсть, чтобы не кричать. Успела заметить, что Клаус ни разу не выстрелил в брата. Только в агентов «Инквизито», которые умело уворачиваются от пуль.

Дайна сделала какой-то пас руками, и водяные стены у берега начали сходиться. Поднялся грохот, какой может быть лишь, когда схлестываются гигантские волны. Костюмы остановились и растерянно заозирались.

Дайна прокричала:

– Бежим! Иначе нас накроет!

Мы ринулись вперед по илу, но водяной грохот неумолимо приближался. Успела подумать, если агентов смоет, то Яна вместе с ними. Думала обрадуюсь, но почему-то ощутила пустоту и горечь, а когда покосилась на Клауса, в груди запекло, будто туда подбросили горсть раскаленных углей.

Блондин мнет губы, словно силится что-то сказать, но внутренняя борьба не дает, и он лишь бросает тревожные взгляды на брата, который несется по пятам с перекошенным от ярости лицом.

Хотела приблизиться и сказать что-нибудь ободряющее, но не придумала, что говорят людям, которые рискуют родственником, пусть даже таким ужасным, как Ян.

Когда расстояние между нами и преследователями сократилось до пары десятков метров, я крикнула Лодину, который снова ухватил Дайну и тащит, как самую слабую и немощную:

– Не успеем! Мы не успеем!

Гленна неожиданно остановилась и упала на колени, глубоко погрузив ладони в ил.

– Не в этот раз, – прогудела она. – Пока я хожу по земле, ни одна тварь нам не навредит.

Потом задрала голову к небу, все больше погружая руки. Глаза стали черными, как торф, чувственные губы раскрылись, а из глотки вырвался гортанный звук.

Лицо Клауса стало бледнеть, глаза расширились и впервые за все время я увидела в них ужас. Его руки затряслись, он закричал, развернувшись лицом к инквизиторам:

– Ян! Ты можешь все изменить! Ян!

Приближаясь с оскаленным лицом, пластинчатый выкрикнул в ответ:

– Иди к черту!

– Ян! – хватаясь за волосы, закричал Клаус.

Прежде не видела его в таком отчаянии, и внутри все сжалось. Я сделала шаг к нему, но Лодин положил ладонь мне на плечо и покачал головой, мол, не твое дело. Пришлось стиснуть зубы и промолчать.

Когда до волны осталось метров десять, почва под нами загудела, дно задрожало и стало быстро подниматься, выдавливая обломки и останки чего-то огромного.