Эту нетронутость вдвоем с вуудом пришлось искать долго. Всю ночь. Ловушка, бой и прыжок вслед поезду лишь подтвердили подозрения.

Черна в несколько прыжков миновала крохотный парк, озираясь и разыскивая то, что ей почудилось еще в крепости Рышнов и позже вынудило рыскать по ночному городу, попутно вырывая у смерти тех, кто случайно оказался рядом и получил возможность уцелеть. Неслучайной была, скорее всего, лишь маленькая цыганка. Крик о помощи от любого, у кого есть искра дара вальза, обязательно услышит находящийся поблизости анг... Черна услышала и успела. А вальз — пусть она лишь воровка из плоскости — дал ответ на вопрос. Закон Нитля о клятве и долге исполнился.

Цель — настоящая. Цель не шаас. Тут засела тварь куда хуже.

Настоящий хозяин шааса и всей прочей свиты сидел в тепле маленького полуподвала и пил настойку на горных травах. Когда Черна, пригибаясь, сбежала по крутой лестнице в зал, он повел красиво очерченной бровью и тем ограничил демонстрацию удивления.

— Я дал тебе шааса. Неужели ангам теперь мало столь занятной игрушки? Как ты могла отказаться от красивого боя? И ради чего... Я не по зубам тебе, наглая девчонка. Сила должна ломать силу, большего ей, то есть тебе, не дано. Ваш Астэр был милейшим существом, мне сложно восполнить столь досадную утрату. Но как только я закончу с тобой и получу силу, я приберу к рукам Тэру. С людьми работать просто. Всегда надо стравливать зверье и ставить на победителя. Тэра неподражаема.

— Болтаешь, — буркнула Черна, настороженно наблюдая врага.

Он выглядел человеком, потому что исподье в своем крайнем проявлении не сомневается: сила принадлежит не броне и когтям, а только мудрости и душе. Или — рассудку и бездушию...

— Но мне скучно, — поморщился враг. — Стоило немалого труда втиснуться в их мирок, осваивая плоскость. Еще тяжелее было натянуть нить до вашего. Угасить зенитный луч. Выискать слабину и нащупать способ устранить тех из вас, кто прежде был нам наиболее опасен. Впереди глобальная работа: взрастить иерархию и распространить наши ценности в мироздании.

— Бахвалишься. Ты кому-то хозяин, а кому-то раб. Лишь часть дела, а не все дело. Слова и привычки плоскости. Врос?

— Я привык убеждать их, сейчас они — мои любимые оловянные солдатики, — враг улыбнулся и позволил глазам вспыхнуть рыжиной. В дополнение эффекта он чуть исказил облик намеком на клыки.

— Только не летай под потолком в смокинге, непрактично, — Черне припомнились слова Йена.

Враг рассмеялся, голос его сделался бархатист и вкрадчив. Черна поморщилась. На неё влияли. С ней уже во всю работали, предпочитая этот метод открытому бою.