Грохотали по перронам сапоги вооруженных людей: слуги исподья разбегались, не смея обернуться и увидеть вновьприбывших. Тем более, из пустоты при приближении Черны выявились два хорма, издевательски кивнули и повторили жест кэччи, предлагая услуги дворецких при важном господине.

— Еще б палку подержали, пока я ковыряю в носу, — предложила воительница, и кэччи отстранились, опасливо наблюдая движение упомянутой палки.

Вопреки пасмурной погоде настроение Черны улучшилось. Тэра Ариана однажды начала не понятую никем войну с востоком, потому что — теперь это очевидно — восток вывернулся наизнанку. Умение выправлять души и наполнять их сломалось, выродилось в жажду уродовать и опустошать. Тэра взялась за дело поздновато, пожалуй. Но вряд ли ей стоит ставить это в вину. Даже дома замками распоряжаются вальзы, а никак не анги. Те, кто способен видеть людей, рождаются весьма редко и уже потому они ценнее тех, кто умеет стоять на стене. Хотя одни без других не выживут. Ангам нужны стена и враг, а вальзам — защита и сторонники. Первый вальз востока умел добывать сторонников, обещая несбыточное. Тэра умела сомневаться.

— Ты пришла. Слишком просто, — отметил шаас, возникая в самом конце перрона.

Кэччи замерли, не провожая загнанного врага далее.

Черна сняла вторую палку с плеча и перехватила удобнее. Её привели в ловушку, которая исправно захлопнулась. Охота на шааса завершена. Если, конечно, верить тому, что решили показать наивной, как все анги, ученице замка Файен.

— Слишком просто, — согласилась Черна.

Азарт боя согрел душу.

Вууд, обретя телесность, взвился в небо и отвесно рухнул на шааса, хлопая крыльями и визжа по-кошачьи мерзостно. Враг зарычал, вскинул лапы, суматошно и неловко отбиваясь от взбешенного дракона — когрого только теперь он и заметил!

Черна прыгнула мимо шааса, в два огромных шага миновала перрон. Рванулась, обходя шааса, чтобы мчаться — дальше!

Мелькнула морда случайного хорма, когти царапнули по плечу. Правая палка прошла под рукой шааса и достала его вскользь.

Воительница размазалась в прыжке, ныряя все глубже в нужный слой. Она мчалась, втискиваясь в шель пространства и уходя от шааса. Вперед, как сказала маленькая цыганка — то есть следом за поездом, отчаяние в котором маскировало то, что надлежало скрыть от анга.

Связки и мышцы рвало непосильной нагрузкой. Вперед! Еще глубже нырнуть, еще яроснее стремиться. И вот — внятный след. Можно соскочить с западной тропы в явь.

Окраина города. Рельсы уходят вдаль, взблескивая фальшивым серебром.

За коротким перроном малой станции дремлет парк, не тронутый ночной бойней. Трава сберегла зелень вопреки зиме. Тихо...