— Нет. До весны точно не управимся, сил не хватит. Надо весь запад поднимать и уговаривать. А что, душа болит?

— Болит...

— Значит, живая, — предположил Плат.

Он свалил перед парадной лестницей сверток с обмотанным вьюном 'уловом'. На нижней ступеньке сидели и ждали все те, кого разбудил и привел Врост, сам пацан тоже крутился поблизости с важным видом: гордился полезностью. Хозяйка мертвого замка мяла в пальцах очередной корешок — травницы всегда заняты чем-то годным к взращиванию. Бэл сонно моргал, как всегда сидя на спине буга. Первый анг стоял чуть в стороне, осматривал стены в поисках годного к изничтожению врага, гонял желваки на скулах и страдал от бездействия.

Сверток с телом осмотрели и осторожно взрезали там, где ожидали увидеть лицо.

— Запад, — выплюнула обвинение хозяйка Хрога. — Я знала, это приползло отсюда. Я знала...

— Вальз покойного Йонгара, — подтвердил Бэл. — Он спит?

— Сама подбирала корень, — возмутилась хозяйка Хрога. — Он беспробудно спит.

Бэл кивком разрешил снять вьюн и дождался, пока спящего усадят, поддерживая под спину. Бережно извлек из мешочка при поясе плоскую шкатулку, протер пальцами, сгоняя с полированного дерева несуществующую пыль. Затаил дыхание и нажал скрытую пружину, отпирая крышку.

— Эту вещь Тэра передала мне на хранение незадолго до боя Черны, — сообщил Бэл. — Мы редко пользуемся амулетами и прочим таким... не внутренним. Но Тэра сказала, что это сделано из корони, пусть высохшей, но все равно подлинной.

Прорицатель добыл изящный редкозубый гребень и прочесал им волосы спящего. Зубья остались пусты — к общему разочарованию. Бэл протер гребень, подмигнул Владу и, чуть помедлив, провел по его волосам. Хмыкнул, изучая ползущее по гребню насекомое. Вошь не отличалась по виду от банальнейших ожиданий Влада. Зато обращение с мелкой тварюшкой ничуть не походило на земное. Её не давили меж ногтей, нет. Тем самым корнем, что крутила в пальцах лучшая травница севера вошь прижали к гребню, дождались, пока она окажется оплетена мельчайшими побегами — и поместили в прозрачный сосуд-шар. Бэл торжественно передал шар травнице, она укрепила вещицу на длинной цепочке и повесила себе на шею.

— Теперь смогу выявлять, — глаза женщины из Хрога блеснули остро и холодно. — Всех проверю. А ты, гость, не жди от меня благодарности и извинений. Плоскость — это плоскость. Тебя стану проверять всякий день.

Женщина поднялась и пошла прочь, не желая продолжать разговор.

— Слышал бы ты, как она ругалась, когда я предложил проверить её волосы, ожидая окончания охоты на предателя, — довольно громко сообщил Бэл, провожая взглядом излишне прямую спину. — Влад, не обижайся, она пережила тяжелейшую утрату и, кроме того, нет причин для обиды. Иное дело — твои счеты с неким скрытным, как все вальзы севера, прорицателем Бэлом... Я понадеялся развить в реальность призрачную нить событий, эту самую, которая доставила нас в сегодня. Я всеми силами питал корень возможности и сушил прочие ответвления. И начал дело, сидя вон там, перебирая рыжие листья и глядя впервые на человека из плоскости, заброшенного в Файен силой и отчаянием анга Тоха... Прости, тогда я полагал, ты не справишься с правом и долгом гостя. Тоже подумал — плоскость... Но люди, в общем-то, всегда и везде люди. Ты толковый гость. Мог бы еще вечером снять второй шарх с повязки. И все же ты идеален для подсадки вши. Любой думал: Влад из плоскости носит три крупных шарха и сломается проще иных. Прорицатель в Файене молодой и наивный, он допустил повязку на лбу. Значит, сквозь шарховую муть Бэл ничего не заметит. Бэл беспечный, разрешает гостю ходить по всему замку! Значит, ночью гость пройдет в любую спальню. И оставит там... подарочек.