— Вы на службе? — уточнила Милена, смещая внимание к людям у себя за спиной.

— Госслужбе, — с нажимом уточнил голос.

— Грустно, — посетовала Милена. — Клятва принесена одному, а долг — он взимается с вас иными... как же говорила Тать? Обналичивается. Хорошее слово. Не стоит так настороженно воспринимать все, и оружие уберите. А то я начну переживать, — голос сделался стеклянно-жутким, Милена даже передернула плечами: зачем пугать? Само получилось... — Давайте будем сосуществовать... живо. Мне не интересен ваш долг, вам не в зачет моя цель.

— Живо, — усмехнулись сзади и щелкнули металлическим. — На предохранителе теперь, натурально.

— Говнюк не из ваших, — прислушиваясь к звуку голоса, сообщила Милена, изъяв вопросительные нотки и прицелив палец в затылок полудохлого пассажира первой машины. — За него не стоит... надрываться. Не на службе.

— Точно, — отозвался второй голос. Человек разобрал приглашение к беседе, отосланное даром вальза и принял, может статься, неосознанно. — Расклад весь левый. А ты каким боком в деле?

Пауза настоялась, выдержка шла ей в пользу, копила значительность. Милена щурилась и ждала момента: позже слова перезреют, раньше — будут не вполне весомы. Работа вальза востока невидима и не ощутима даже для опытных и даровитых слушателей. Она сродни интуиции повара: тут щепоть приправ, там всего один листочек в довесок, прикрыть крышку, спустить пар... Что рецепт? Рамки и профанация. Лучшее от худшего отличается не рецептом — а поваром. Или пекарем. Милена прикрыла веки, вдруг осознав, кто учил её дару востока в Файене. Бэл и пекарь... Глупо и ложно, что дару могут и должны учить вальзы. Они-то вроде рецептов в записи: дают насквозь фальшивое, потому что — чужое, по шаблону!

— Ваша служба внутренняя, — дотянув паузу, Милена 'сняла крышку' и стравила пар молчания. — Моя... внешняя.

Как еще можно обозначить плоскость и Нитль? Опосредованно. И поймут тоже — опосредованно, наполнив сказанное своим смыслом. Вон, оба хмыкнули. Зауважали.

— Что, и ваши объекты бегают по магам-перемагам в седьмом колене? — поинтересовался более разговорчивый. — По мне так к стенке гада, вот было бы законно. Как он зыркнул, так мы и просекли. Зомбирует. Только нас не проймешь.

— Хорошая подготовка, — промурлыкала Милена, щурясь от сдержанного веселья.

Чуть помолчав, она значительно вздохнула и тем выразила намерение прервать беседу: тайны есть у всех. У неё, работающей на загадочное 'внешнее' тайн особенно много.

За стеклами мелькали дома, машины опасливо жались к обочинам. Просторная осевая позволяла мчаться бешено. Телефон на заднем сидении снова ожил. С той стороны приказали, с этой — коротко сообщили о готовности исполнять.