— Ему же хуже. Тэра создала круг боя, — вроде бы невпопад отозвался Бэл. — Туда я направляюсь теперь, по исчерпании пророчества. Пошли?

Милена крепче вцепилась в шкуру Игруна, встала и побрела рядом с бугом. Мир казался более зыбким, чем любое болото. Рядом визжали вууды, звенела сталь — а новый король, которого ещё никто не признал, двигался по истоптанному снегу и не смотрел в сторону боя. Буг направлялся к опушке, к тому месту, откуда, действительно, всё началось.

Круг боя, где Руннар расстался со шкурой, удивил Милену нынешним своим видом. Граница горела узором лозы жароцвета, такого яркого, будто он выложен сегодня. Поле внутри спеклось вулканическим стеклом — черное, глянцевое.

Милена увидела сплетение корней и скрипнуала зубами, ощутив в недрах его — знакомого человека. Тэру Ариану Файенскую, старую хозяйку замка, достойную — так казалось в разное время — подражания, ненависти и жалости. Сейчас в душе осталась только боль.

Игрун уткнулся носом в невидимую преграду, удивленно взрыкнул и постарался лапами разгрести воздух, озадаченно принюхался, распустил усы. Бэл погладил преграду, жмурясь, прислушиваясь — и используя дар прорицателя.

— Самый глубокий колодец души, какой есть во всем мироздании, — грустно сказал он. — Я отдал бы всё, чтобы вернуть Черну со дна бездны. Только Черна от рождения шла напрямки, и если уж она ввязалась в бой, то доведет его до конца. Никто ей не поможет. Никто не помешает.

— Она не вернется? — шепнула Милена.

— Вопрос сложный, — поморщился Бэл, продолжая гладить воздух границы и постепенно создавая в нем круг зримого свечения. — Тэра оставила мне открытым многое, что доверяла в разное время лишь памяти Файена. Давно, полвека назад, любимая женщина короля — Маиль — умирала, не выносив ребенка. Она была... она была подлинное серебро. Ничто так не убивает подобных ей, как ложь, принятая за правду и друзьями, и самыми близкими людьми. Тэра оказала помощь, но весьма неоднозначную. Я не готов судить её поступки. Скажу лишь: прорицательница обещала Маиль, что ребенок выживет, если попросить о том у чера... И указала дорогу. Путь привел к логову чера, а вернее черы. Совпадение состояло в том, что детеныш у черы был при смерти. Или уже погиб? Не ведаю.

— Совпадение, и прямо случайное? — заподозрила подвох Милена.

— Маиль просила, конечно же, спасти дитя. Черы не люди, они не понимают речи, читают мир по-своему. Чера желала сберечь свое дитя... то, что ещё уцелело от сущности. Чера использовала возможность. Ей требовалось серебро, порой творящее чудеса, — продолжил Бэл, не желая слышать вопрос. — Умирающая Маиль отдала свет души, до капли. Как срасталось то, что и не должно срастись, мне неведомо. Но это длилось и длилось. Годы бежали мимо, запечатанное логово казалось покинутым. Оно похоронило и Маиль, и черу. Но выпустило однажды чудовищного упрямого ребенка. Который был вполне... человеком. Зато вууд Черны внешне не походил ни на одно известное нам существо, он менялся вместе с ней, обретал способности и взрослел. Можешь мне поверить, её вууд в последнее лето стал самостоятельным бойцом, а это...