— Сравнила меня с костью… — сказал он. — Ты всегда была сумасбродкой, графиня Поэль. Ну подумай: какая жизнь тебя ждет? Теперь я — простой деревенский кузнец, у которого нет даже кузницы. Я только начал её строить.

— Я помогу, — с готовностью подхватила Эмер.

— Чем? Ты — избалованная девица, всегда жившая в богатстве. Разве ты сможешь жить в деревне вилланов? Здесь даже в матрасах солома, а не гусиный пух.

— Я смогу жить везде, где сможешь жить ты, — заверила она. — И я тоже хочу строить кузницу, и работать в ней. Не пустишь ковать — стану раздувать мехи. Прогонишь от мехов — буду рубить дрова и жечь уголь. Да буду стряпать для тебя, наконец!

Тут уже он расхохотался от души.

— А ты умеешь стряпать, графиня Поэль? Тут нет поваров, которых можно побить, чтобы готовили вкуснее. Едой занимается моя мать. И наша еда лишена изысков. Сможешь ли ты есть бобовую похлебку и черный хлеб?

— Если ты будешь рядом, я смогу все, что угодно! — заверила она его.

— Безумная, — сказал он, но улыбался при этом.

— Просто влюбленная, — ответила Эмер.

Втайне она ждала, что и он сейчас признается в любви. Ведь случай был — достойный баллад и сказок. Но Годрик промолчал, накручивая на палец непослушный рыжий локон, выбившийся из-под золотой сетки.

Эмер надоела ждать, и она пошла в наступление:

— Разве ты не должен что-то сказать в ответ? Например: жена, я тоже люблю тебя безумно, благодарю, что осветила своим появлением мою серую жизнь…

Он припал к ее устам, так стремительно, будто испытывал жажду, проблуждав в пустыне, и вдруг набрел на живительный ручеек. Эмер ответила на поцелуй со всей пылкостью, на которую была способна.

— Я дам тебе время одуматься, — казал он, когда они оторвались друг от друга. — Убедись, что такая жизнь — не для тебя, и возвращайся с чистым сердцем. Я не обвиняю тебя ни в чем, и не требую, чтобы ради меня ты отказалась от привычной жизни.

— Ты опять отказываешь мне?! — Эмер сразу поняла, к чему он клонит. — Годрик, сто собак тебе под мышку! Разве я не доказала, что мне нужен только ты? Я сбежала из столицы, отказалась вернуться к матери, отказала… всем отказала, кто предлагал помощь, а ты теперь будешь играть в благородство и говорить, что дашь мне время одуматься?

Но пылкая речь не произвела впечатления.

— Успокойся, — сказал он ей почти прежним тоном, как когда распекал за разлохмаченные волосы, — ты живешь сердцем и действуешь сгоряча. Я не дам тебе погубить свою жизнь из-за горячей крови. Живи здесь, посмотри, каково приходится простым людям, а потом реши — чего же ты хочешь на самом деле. Быть графиней Поэль или женой кузнеца из Заячьих Хвостов.