Наконец Пинорр остановился перед дверью, окованной железом, поднял меч и постучал в нее рукоятью.

– Я знаю про пожар! – послышался голос. – Сейчас иду!

Пинорр удивленно заморгал. Какой пожар? Но в следующий момент дверь распахнулась. Перед ним стоял Альстер, натягивая куртку. Шкипер застыл на пороге, увидев нежданного гостя.

Несколько мгновений оба стояли неподвижно.

Наконец Пинорр швырнул косу Джабиба к ногам Альстера. Так поступает воин, сообщающий об убийстве, совершенном ради спасения корабля. Окровавленная коса с тяжелым стуком упала на пол.

– Полагаю, это принадлежит тебе, – холодно сказал Пинорр.

Взгляд Альстера метнулся к косе, но тут же вернулся к обнаженному мечу. Оружие в руках шамана поразило его гораздо больше, чем судьба первого помощника.

– Что ты наделал, шаман? – с ужасом спросил он.

– Я уже давно должен был так поступить – отсечь язву, прежде чем начнет гнить весь флот.

Альстер отступил перед мечом Пинорра. В спешке шкипер забыл надеть пояс с оружием, и сейчас он свисал со стула, стоявшего в глубине каюты.

Пинорр последовал за Альстером, не позволяя ему увеличить дистанцию между ними.

– Я любил твоего отца. Только память о нем все это время удерживала мою руку. – Пинорр слишком долго сдерживался, и теперь слова полились потоком, опережая друг друга. – Но когда появился твой брат Каст, я понял, как мало крови вашего отца течет в твоих жилах, Альстер.

– Я не похож на отца? – Ярость Альстера не уступала гневу Пинорра. – И ты думаешь, что твои слова меня оскорбляют? – Альстер рассмеялся. – Мы со стариком похожи гораздо больше, чем ты можешь себе представить, шаман. Был ли ты рядом со мной, когда отец едва не изувечил меня после поражения в тренировочном поединке с сыном Зинбати? Бинтовал ли ты мне ребра после множества других побоев? Знал ли про ожоги, гноившиеся на моих руках в течение целой луны? – Альстер указал на дверь. – За этой дверью лица хорошо знакомых тебе людей очень сильно менялись, Пинорр. Только мне довелось видеть истинное лицо отца, которое он успешно скрывал от всей команды.

Пинорр даже споткнулся, услышав такую ложь.

– Как ты смеешь осквернять память своего отца!

– Ты всегда был слеп, шаман. И хотя ты наделен даром чувствовать море, сердце моего отца оставалось для тебя тайной. – Альстер прищурился. – Или ты боялся заглянуть поглубже? Быть может, ты подозревал, что может таиться в его душе, но не хотел потерять умелого вождя?

Пинорр остановился. Ему было нечего возразить – старый шкипер очень жестко обращался с младшим сыном. Но Пинорру не приходило в голову, что Альстер затаил на отца такую глубокую обиду.