— Надо ли это делать? — мягко спросила Элена. — Возврат души в тело зачастую требует использования самой темной магии. Вспомни Рокингема или Вира’ни. Позволь мертвым умереть. Это последняя милость Доброй Матушки.

— А Ни’лан? Она умерла, а потом воскресла.

— Она — нифай, — покачала головой ведьма. — И она не умерла на самом деле. Погибла лишь телесная оболочка, которую она носила. А дух ее остался в этом мире, защищенный волшебством древесной песни.

— Но разве Кесла так уж от нее отличается? Она родилась из магии земли. Можно ли с уверенностью утверждать, что ее душа отправилась к Доброй Матушке?

Элена нахмурилась. Может быть, Джоак и прав, но в глубине души она опасалась, что он ступит на темную дорожку.

— Чего ты просишь? — пробормотала она, качая головой.

— А я не говорил, что намерен что-то просить! — воскликнул он запальчиво.

Но она видела его глаза, в которых смешались горе и боль. Пальцы его крепко сжали посох.

— Джоак…

— А если бы это был Эр’рил? — буркнул он сердито.

Элена открыла рот. Первым ее побуждением было возразить — нет, она не может так поступить, но… Сидя на ложе, где совсем недавно соединились их сердца, души и тела, она не могла ответить с уверенностью, какое бы приняла решение.

— Но как… Почему ты думаешь, что сумеешь?

— Однажды у меня получилось, — Джоак вытянул вперед обе руки. — Помнишь, я показывал тебе, что могу создать видимость руки? Тогда это было всего лишь мертвое, бесчувственное изваяние. — Он сжал кулак. Посмотри! Теперь она живая. Рука снова стала частью меня.

— Но ты говорил, будто рука вернулась к тебе вместе с молодостью… После смерти Грэшима.

— Тогда было слишком долго объяснять, — он небрежно махнул новой рукой. — Важно лишь то, что после смерти Грэшима мне доступно многое, чего я не мог раньше.

Элена ощущала какой-то тайный смысл в словах брата.

— Рука — не человек, — возразила она. — У руки нет своей особой души.

— Но я могу это сделать, — настаивал Джоак. — У меня есть знание, есть умение. Только… Знаешь, я нуждаюсь в одной вещи.

— И в чем же?

— Больше жизненной силы, — его взгляд снова скользнул по книге. — Заклинание, способное вдохнуть истинную жизнь в изваяние сна, требует большей силы, чем та, которая мне сейчас доступна.