Ее призрачной сестре стало интересно, откуда Шарт это знает. Сама-то она это точно знала. Она ведь была призраком и видела невидимую тень над курганами. В этой тени мерцали тонкие гирлянды теней погуще, испускавшие тихий шепоток и печальные обрывки всего того, что когда-то было так важно. То и дело в сумраке проглядывал отблеск давно истлевшей короны. Эта тень и была источником жара и тишины, и все это до того страшило призрака, что ему приходилось держаться поближе к толпе живых. Этот страх отчасти передался и им. Весело было, похоже, только Одри и Джулиану Эддимену.

Взлетел жаворонок. Взмыл из гущи курганов, трепеща крыльями, и засвиристел. В его песне не было радости. Как будильник зазвенел. Призрачная сестра вздрогнула и уставилась на него. Песня словно предупреждала Мониган, что она здесь. И верно: когда жаворонок поднялся в небо, трепеща крыльями так, словно каждое движение давалось ему с усилием, из-за курганов взлетел второй жаворонок, а за ним, еще дальше, и третий. Тревожные ноты их песен сыпались вниз с перестуком, будто капли свинца.

– Мониган знает, что я уже близко, – сказала она.

Имоджин запрокинула голову, чтобы посмотреть на жаворонков.

– Они так делали и раньше, когда мы сюда приходили, – сказала она Шарт. – Прямо будто предупреждают кого-то.

– Прямо будто взлетают в небо и щебечут! – злобно передразнил ее Джулиан Эддимен.

Тут неприязнь Имоджин к нему достигла предела.

– Ты грубиян и тупица! Видеть тебя больше не желаю! – отчеканила она. – Мне даже находиться рядом с тобой противно! Все – я еду домой, сию же секунду! – И она бросилась бежать назад, к лесу.

– Вернись! – крикнула ей вслед призрачная сестра. Это был полный провал. Они должны были прийти к Угодьям Мониган вместе с Имоджин. А теперь она убегает со всех ног. Крепкие ноги мелькали, будто крутили педали велосипеда, желтая фигура все уменьшалась на фоне темной листвы Изнанки Потустороннего. – Верните ее! – крикнула прочим призрачная сестра. – Она – это я! Я тоже должна быть здесь!

XIII

Салли и Фенелла что-то кричали вслед Имоджин. Но Имоджин все бежала, будто и не слышала.

– Ну ее, – махнула рукой Шарт. – Все равно она не хотела увидеть Мониган.

– Ты хочешь сказать, она струсила и нашла предлог удрать, – засмеялся Джулиан Эддимен.

Может, и так. Похоже, все так решили, хотя больше никто не смеялся. Они неловко застыли у зеленых курганов, а над головами у них беспощадно свиристели жаворонки.