– Твою же… Эдакую толпу из-за скрипа проворонили!

* * *

Большая поляна за ясенем прямо-таки кишела худами. У страха глаза велики, человек неопытный наверняка завопил бы про сотню нечистых. И промахнулся бы раза в три, только и тех, что были, хватало с избытком. Одинокому Охотнику для пары с чаробоем – в самый раз, но повертеться придется.

Алёша торопливо развернулся боком, хватаясь за рукоять меча. Теперь отшагнуть от обрыва, пока ближайший худ – текря с уродливой кривой мордой – подергивая единственной ноздрей, ошалело таращится красноватыми глазенками на появившихся из оврага чужаков. Лежа таращится, похоже, дрых в тенечке и пробудился, лишь когда Стоян оказался наверху, вот и раззявил от изумления широкий зубастый рот. И не он один: чуть дальше хлопают зенками еще несколько рогатых вояк. Стоят удобно, но начинать придется с того, что под ясенем, и лучше не медлить.

– Там… – одними губами шепнул Стоян, указывая взглядом вглубь поляны.

Алёша глянул и едва не выругался. «Там», то есть у серых корявых стволов, сложив за спиной могучие кожистые крылья, стояло с полдюжины копитаров. Сейчас всё их внимание занимали качающиеся без ветра сучья, чей скрип до поры глушил прочие звуки, но шума драки он не забьет. Копитары в корне меняли дело, и рвавшийся в бой богатырь малость охолонул. Чаробой вертким летунам не особо и страшен, что уж говорить про меч – им до крылатых не дотянешься, как ни прыгай! И с мозгами у копитаров в порядке, это текри у нас хоть и смелые, но тупые.

Текри, словно подтверждая свою тупость, топтались на месте, надо думать, соображали. Замерший на краю оврага Стоян, видать, тоже решал, что делать, а глядя на него, сдержал себя и Алёша. На короткое мгновение поляну словно льдом сковало… затем кто-то громко лязгнул оружием, и тут же текря у ясеня схватил лежавший в траве топор и попытался вскочить на ноги.

Алёша не дал. Прыгнул вбок и со всего маху саданул сапогом прямо в незащищенную шлемом безухую голову – точно мыском под подбородок. Худа аж подбросило и унесло в сторону. Шага на три, не меньше. Рухнув в клочковатую пыльную траву, он больше не поднялся – богатырский удар сломал недотепе шею. Зато завопил другой текря – длинный, костлявый и с лазоревым бабьим ожерельем поверх кольчуги. Это послужило сигналом. Нечисть заметалась, гремя доспехами, торопливо надевая шлемы и подхватывая оружие, самое разное – от привычных топоров и шипастых палиц до каких-то дурацкого вида трезубов.

– Готов? – Меченый неторопливо направил основание посоха на ближайшую кучку худов.