– А твой дом – могила! – напомнил Иван. – Не желаешь вернуться? Могу посодействовать!

– Позволь полюбопытствовать, каким же образом? Ты совсем один и без оружия. А за моей спиной целая армия бессмертных воинов!

– Бессмертных? – Ваня повёл бровью. – Поведай это тем ребятам, что лежат у входа!

Всадник рассмеялся. В холле качнулась и зазвенела объёмная позолоченная люстра. По замку пронёсся шквальный порыв ветра – взметнулись бумаги со столов, захлопали уцелевшие двери и ставни.

Конь спрыгнул с баррикад и церемонно, гордо выпрямляя жилистые ноги, зашагал Ивану навстречу.

– Нельзя уйти из жизни вновь, – покачал головой Гришка.

Предводитель шайки разбойников сложил руки в призывающем жесте. Тотчас на ступенях у входа раздался топот. В зал ввалились мертвецы, с которыми сражались Ваня, Генка, Лёха и Мирон, включая того самого безобразного горбуна, пробитого насквозь меж глаз. Со стороны коридора вырулил обезглавленный зомбяк с топором – тело слушалось его как и прежде, словно и не имело никогда ничего выше шеи.

К такому повороту событий Ваня был не готов…

– Целый век я ждал этого момента. – Конь замер. От Гришки не укрылось, как Ваня растерялся и сник. Лицо покойника подёрнулось презрительным отвращением. – Теперь ничто меня не остановит. Ничто и никто! Ты проиграл, князь.

Гришка обернулся на своих последователей, бросил равнодушно:

– Уничтожьте его!

На Ваню рвануло целое полчище голодных и не знающих пощады трупов…

Дальше – как в тумане. Мальчик невольно отступил. В голове вращались несмазанные шестерёнки слов. Тех самых, что сказала Энжел у заброшенного кладбища.

– Живущий под покровом… Под сенью… Прибежище и защита… Нет, не так! Живущий под покровом… кого? Под покровом Всевышнего. Под сенью… под сенью… Бог мой, на Которого я уповаю! Он избавит… От чего? Избавит меня от… избавит от…

Ваня сжал виски. Давай вспоминай! Ну!

Мальчик ощущал себя слепым и потерянным странником в многотысячной толпе. Как будто родители забыли тебя маленького посреди самого большого в мире магазина. Где же ты, мой поводырь? Единственный! Истинный! Подбегаешь наугад, нащупываешь в путанных складках мозолистые, изборождённые руки, держишься за них – только не разжимай! только не отпускай! А люди шикают: чего надо? уйди! уйди! не трожь! Ворчат и отталкивают…

Все не те! Всё не то!

Зомби навалились отовсюду. Стянули неразрывным кольцом, унося и засасывая хрупкое детское тело в прожорливый, клокочущий водоворот – из жижи и миазмов, из полусгнивших ртов, давно просроченных черепушек и полуразложившихся скелетов, выброшенных некогда на свалку истории и лишь по нелепой прихоти некроманта всё ещё теплящих в себе жалкую пародию на земное существование. Ваню ломали и растягивали, растаскивали на части, наматывая, как нитку, на колючее неостановимое веретено.