И правда: там, за пластиком окна, сплошной стеной падал снег. Низкие облака едва заметно светились, отражая рассеянный свет не столь уж и далекого большого города, и относительная темнота разрывалась жёсткими конусами прожекторов, и снег, выхватываемый лучами, словно светился изнутри, и, подчиняясь воле ветра, плёл своё, непонятное простым разумным кружево.

А Шинджу потихоньку согревалась. Сначала отступила дрожь, за ней — стало возвращаться тепло в руки. Чуть позже моя нога, покоящаяся на её бедре, перестала ощущать холод кожи. А ещё некоторое время спустя впору уже мне было бы греться о Шин.

А на душе стало хорошо и легко. Словно это Рина рядом лежит, ровно и тихо посапывает, сквозь полудрёму стискивает мои пальцы.

Разум потихоньку проваливался в приближающийся сон, тормозил реакцию и понимание, и я не сразу сообразил, что девушка, завладев моей рукой, по-хозяйски завела её под майку, положила на упругую, горячую грудь.

— Флагман… Если однажды получится спасти Грейс от одиночества — я с тобой. Я знаю — если проснётся ревность — я смогу ей разучиться. Так же, как Карина. Только — не оставь её одну, пожалуйста.

— Не оставлю, — удивлённо пробормотал я, бессильно борясь с внезапно навалившейся сонливостью. — Никого из вас не оставлю, Шин.

Девушка чуть повернулась, дотянулась губами до моих губ, робко поцеловала.

— Спасибо, Никки.

И вновь отвернулась, накрыв ладонью руку, лежащую поверх её груди.

Я не оставлю вас, девчонки. Сам, по своей воле — не оставлю. Только если сами решите уйти.

Вокруг — мир, которому не очень-то есть дело до наших чувств и желаний, а значит, по сути, у нас никого, кроме друг друга, и нет. А среди обычных людей — так и вовсе никогда не будет.

Я вдохнул неуловимо приятный аромат волос Шинджу, зарылся в них носом, ничуть не удивившись тому, что нет естественной щекотки. Прислушался к ровному дыханию девушки — уже успела уснуть, радость желтоглазая.

Ничего, сударыни, выстоим, справимся.

Я усмехнулся, проваливаясь в объятия сна, и не уверен, вслух ли сказал, или просто так громко подумал:

— Нас мало, но мы в матросках!

Дела давно минувших дней

Интересные порядки в Школе…

Официально — никаких гостей. Вообще никаких. Никак. Ни за что. Неофициально — так же.