— Вот и я о том же: вся пятнистая и некрасивая.

Чем, собственно говоря, и вызвала смех.

— Пятнистая, блин! Мать, ну ты жжошь адским напалмом, — выронив от сотрясающих тело судорог сигарету, с трудом выковырнул её из травы, воткнул в пепельницу, окончательно затушив.

— Да, пятнистая, — опустила носик Грейс.

Тело, получив команду, с лёгкостью совершило пируэт с упором на руки, по окончании движения оказавшись за спиной девушки. Прижался к ней плотнее, почти коснулся губами розового ушка:

— Ерунда, Грейс, Рина же обещала, что к вечеру разницы между новой кожей и прежней вообще не будет заметно, — я медленно провёл кончиком указательного пальца по пятну регенерированной бледно-розовой кожи, украшающей бок Девы. Грейс дёрнулась было, но как-то очень быстро обмякла и затихла. Лишь едва заметно двигала торсом в те моменты, когда контакт пальца и кожи прерывался — словно рёбрами пытаясь вновь поймать прикосновение.

Я наклонился ещё ближе к ушку, настолько близко, что коснулся губами нежной горячей кожи:

— А боевые шрамы, пусть и заживающие без следов, придают особый шарм, — шепчу слова в ушко немки, и всем телом чувствую, что девушку едва ощутимо трясёт, но дрожь эта вовсе не от холода — внутренняя связь, хоть и старательно заглушаемая аватарой, доносит обрывки эмоций: ярких, перемешанных в один сплошной комок, в котором сплелись и робкая надежда, и опасение, и жажда продолжения, и смущение, интерес и страх поражения… — И разве может леди, что столь мило стесняется, быть некрасивой?

— Может, — тихо выдохнула Грейс, а из её ослабевших пальцев выскользнула давно погасшая сигарета. — Я тому пример.

Слушаю её эмоции. Искренняя уверенность в своих словах. Жесть…

Но ничего, будем лечить от излишней скромности и прививать любовь к собственному телу.

Встав, протянул руку немке:

— Пойдём.

— Куда?

— Купаться, солнце. Я тут классную заводь видела, неглубоко и чертовски красиво, тебе понравится!

Девушка качнула головой:

— Я же без купальника…

— Я, если ты не заметила, тоже. Но когда нас это останавливало?

— Никогда, — рассмеялась Гнейзенау, принимая предложенную руку. — Только…

— Что? — спросил я вновь смутившуюся аватару.