– Хорошо хоть по горам лазить не пришлось, – просипел он тяжело, и закашлялся. И горы ответили ему.

Гул был сначала угрожающим, но потом сменился грохотом, треском и шипением воды, слышимым отчетливо и здесь, хоть горы были и в километре отсюда.

– Что это? – спросила Лилия. Ей никто не ответил, но все моментально двинулись вперед, шлепая по реке со всей возможной скоростью. Что бы это ни было, ничего хорошего это не предвещает.

– Волна!! – закричал Гнилое Пузо и все разом остановились, остолбенев в жутком восхищении. Грязное, высокое дитя грязевой сели, быстро неслось по реке, подминая под себя пятидесятиметровые деревья, кувыркая их, как палочки, ломая тугими вихрями воды. Ощущение неизбежной смерти, полная невозможность что либо сделать, чтобы спастись, сделали путников простыми наблюдателями мощной стихии, которая на них надвигалась. Шум уже вдавливал барабанные перепонки в череп, треск уже, казалось, был в самом мозгу, а они все стояли и смотрели, завороженно, как на них надвигается смерть.

Впрочем, волна быстро уменьшалась; Альфонсо хлебнул напоследок холодного воздуха, и ледяные руки воды ударили по его телу со всех сторон, сбили с ног, перевернули вверх ногами, протащили затылком по дну реки, снова перевернули. Уже не в силах удержать выдох, крутясь в взбалмошных потоках воды, решил он что захлебнется, как, судорожно вздохнув, неожиданно оказался головой в воздухе. С огромной скоростью неслось на него дерево кедра, но поток снова спрятал Альфонсо на дно; дерево пронеслось над головой, раздирая дно ветками в метре от него. Альфонсо снова вынырнул, уже по своему желанию, получил по затылку каким то поленцем, потерял сознание, а очнувшись тут же, вцепился в огромное, с метр в диаметре, шершавое дерево сосны. Кто то схватил его за штаны, едва их с него не сдернув; появилась на поверхности голова Тупого рыла – грязная, исцарапанная, соответственно, мокрая, но живая. Судорожно задыхаясь, полез он на бревно, цепляясь за корни дерева. Альфонсо вылез из воды тоже, оседлал ствол, тяжело дыша и начал мерзнуть так, как никогда раньше не мерз. Воздух сжал тело острыми иглами холода, пронзающими до самой кости, и попытки организма разогреться, тряся тело и зубы в ознобе, были смехотворно бесполезными.

– Смотри, – просвистел Тупое Рыло. Посреди успокоившегося, почти, потока, прямо посередине речки, корнями вверх торчало здоровое дерево, воткнутое верхушкой в дно под острым углом. На самой верхушке этого дерева, словно замерзшая, посиневшая от холода и усталости русалка, дрожала ведьма, рядом с ней бултыхался волк. Гнилое пузо врезался в корни дерева тут же, застрял в них, повиснув, словно носок на вешалке; признаков жизни он не подавал, но и признаков смерти увидеть отсюда было нельзя.