И тут он услышал гул. Гул, который в его памяти запечатлелся как беспощадная, неконтролируемая игра со стихией , с которой невозможно было бороться, перед которой можно было только смириться, и молить, всех подряд, чтобы она тебя пощадила. Это был гул воды; сидя по пояс в луже, Альфонсо, еще пьяным мозгом, не мог понять, как он снова оказался на плоту в Лесу, посередине реки, как волна со страшным ревом показалась перед его глазами; весело крутились ее руки – волны сверкающими брызгами, сдирая землю с краев рва. Перед волной, обгоняя ее, сначала весело крича, потом, увидев герцога во рву, сменив веселость на ужас, заорав « Закрывай!!!», несся всадник – один из дружинников королевского отряда. И на этих словах волна накрыла Альфонсо леденющим ударом, подняла, покрутила, влепила спиной в дно, выкинула наружу, на берег. Альфонсо даже не помыслил бежать куда то; наученный горьким опытом, он сжался в комочек, спрятав голову в коленях, и накрыв ее руками, а потом, после нескольких головокружительных кульбитов, едва почувствовав землю под руками, вцепился в нее ногтями, пополз, дрожа от холода и страха.

– Это немыслимо, – шептал он, вот теперь уже точно трезвый, имея в виду то, что мог так погибнуть, около своего замка, посередине рва. Даже не в Лесу. Однако, жизнь иногда бывает еще более немыслимой, чем можно предположить. В этом убедился мокрый, замерзший, посиневший герцог Левании, когда, сидя на берегу около замка без штанов (вода забрала их у него) смотрел на кавалькаду статных воинов, в блестящих, позолоченных доспехах, с красными перьями на шлемах (что за мода такая?). Их было много, больше трех, и принадлежать эти воины, также, как и самая роскошная карета Эгибетуза, могли лишь королевской семье. Альфонсо мысленно молил, чтобы это был не Аэрон, но Агафенон был глух. Агафенон издевался над своим посланником. Был еще шанс, что они проедут мимо… нет, они остановились прямо напротив Альфонсо. Прискакал верхом Инженер, кинул взгляд, на карету и солдат, крикнул замершему в ужасе солдату:

– Ну как? Здорово? – и только потом он увидел Альфонсо на берегу.

– Твою мать, – выругался придворный советник, развернул лошадь и бросился скакать обратно.

– Стой, гад! – крикнул Альфонсо. Открылась королевская карета, из нее, сверкая бриллиантами на синем платье с меховой оторочкой, с помощью руки пажа, вышла принцесса. Аэрон вылез с другой стороны кареты, подошел к дочери, уставился на Альфонсо.

– Простите, что отвлекли Вас от вашего купания, – нарушив этикет и заговорившая первой, сказала Алена, увидела, что герцог без штанов, отвернулась, покраснев, как вареный рак. Или красный осенний лист. – В отличии от других вельмож, очень сложно предугадать, чем Вы, герцог, в данный момент, занимаетесь.