– Я монах, Ваше Величество, – Альфонсо кинул на Феликса такой взгляд, что тот понял: скоро и он станет монахом, – скромность – лучшая добродетель монаха. –

А двадцать миллионов песедов золотом, что лежат у меня в сундуке в замке – это скромно, – добавил Альфонсо про себя.

– Даже учитывая то, что у тебя все происходит через задницу, как обычно, самый подготовленный к войне регион – это твой, – сказал Аэрон на прощание, перед тем, как сел в карету и уехал куда подальше, – шпионы, пойманные на границе со Степью, все как один твердят, что Степь мобилизует войска. К началу мая они будут уже в Эгибетузе. Левания, как я теперь увидел, идеально подходит под плацдарм для мобилизации наших войск здесь. Вскоре сюда приедет генерал Эмфель ит Залесский, обеспечь его всем необходимым для того, чтобы собрать всю нашу рать здесь.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – с послушанием в голосе и отчаянием в мыслях, поклонился Альфонсо. Скоро здесь будет целое море проглотов, которые пьянками и дебошами сотрут с лица Великого континента герцогство Леванское, так кропотливо и трудно восстановленное из руин.

– Странно, – добавил Аэрон, уже поставив ногу на подножку кареты, – все три гонца, посланные отсюда с жалобой на тебя, твердили невероятные вещи: мол, губернатора ты превратил в холопа, дружинника в рядового солдата, а бывшего узника – в воеводу. Я думал брешут, а оказалось, что все это правда.

– Губернатор вор, он жировал, когда вокруг был лютый голод, а воевода… Как воевода он был бесполезен, Ваше Величество…

– А ты знаешь, чей он сын?

– Нет.

– Сын двоюродной сестры герцога (Аэрон назвал чье то имя, которое Альфонсо тут же забыл), соседних с тобой владений. И этот герцог затаил на тебя злобу.

– Пусть встанет в очередь, – подумал Альфонсо. А вслух сказал:

– Когда Степейцы нападут на нас, их вряд ли остановит тот факт, что он чей то там сын. Они просто воспользуются бездарным руководством и разгромят нас.

– Истину глаголешь, честной брат, – усмехнулся король, – нужно назначать людей по их способностям, а не по кумовству: будь то хоть брат, сват, дочь или… друг, который вообще не известно кто. Губернатора верни на место-он особа древней, благородной крови, а с такими дворянами так обращаться нельзя. А я попытаюсь замять конфликт с его родней.

Дверь кареты захлопнулась, процессия, взлохматив землю клубами пыли, убежала догонять горизонт.

– Это ты не знаешь, кто он, – угрюмо проговорил Альфонсо вслед, имея в виду Феликса – а если бы знал, сжег бы нас всех, и потом еще пепел прокоптил получше, на всякий случай.