Однако, произошло чудо. Спустя сотни подъемов и восхождений на бесконечные холмы и спусков в долины, Лес, вдруг, стал ровным, а потом и вовсе поредел, открыв просторы степи с редкими деревьями и жуткой пылищей при малейшем ветерке. Пропали болота, пропали комары, пропало желание бросить все и утопиться, к чертям собачьим, в первом попавшемся озере – идти стало легко и споро, после чего вообще путники обнаружили то, чего не ожидали обнаружить.

– Нет, это явно была дорога, – сказал Феликс. Сложно было с первого взгляда определить это – настолько дорога была заброшенной, но кривая линия травы и кустарника, так удачно петляющая между гор, не могла быть случайностью.

Если бы путники не были такими уставшими, если бы беспощадное солнце не сжигало так жестоко их макушки, путая мысли, если бы глухарь, съеденный накануне, был нормальной пищей, а не уродливой, как всякая живность в этом проклятом месте, то вид гор привел бы их в безумный восторг. Огромные тысяча тонные массивы скал, по сравнению с которыми вековые деревья были лишь волосинками на боку у мясника, целовались прямо с синим небом, щекотали его пузико и смеялись над букашками – людьми, которые ползли между двух великанов – двух «морщинок» матушки Земли.

Альфонсо же с тоской думал о том, что бы они делали, если бы не нашли дорогу. Да ничего – перелезть через эти горы – самоубийство самым издевательским, над самим собой, способом. А «дорога», хоть и не отличалась, особо от леса, зато прорезалась сквозь горы, стелясь по дну ущелий, поднимаясь вверх на холмы, стелясь под ногами скал и, в общем, не была особо трудной.

Если бы не одно «но»

– Проклятое место, – сказал Феликс, вдруг, на одном из привалов, – нужно как можно быстрее бежать отсюда.

Альфонсо эти слова удивили: за многие дни Феликс проявлял себя изрядным молчуном, выдавая слова по капле, тем более речи не было о том, чтобы проявить слабость – и так было тошно, без бесполезного нытья. Оба прекрасно понимали, что назад уже дороги нет, и если нет Волшебного города, то нет и будущего. Альфонсо посмотрел на Феликса и увидел, что у того течет кровь из носа прямо на заячью лапу, которую он ел. Путники за долгое время ходьбы привыкли ко всему: к огромным волдырям на ногах, которые болезненно лопались, постоянной ломоте в ногах, бесконечному головокружению, вкусу крови во рту, множеству кусачих насекомых, неизвестным видам растений, которые они обходили, на всякий случай. Но только теперь они на самом деле поняли, что проклятие этого Леса убивает их медленно и мучительно.