И неизвестный.

9

9

И какой то странный. Несколько дней запутанных, как жизнь, опасных, как жизнь, полных всякой противной дряни (как в жизни) зарослей сменились бором из чахлой травки и удивительно кривыми деревьями, завязанными, чуть ли не в узел, со стволами разной толщины, наплывами на них и покрытые невиданным раньше мхом. Если Лес до этого жил, издавал звуки, шевелил, пытаясь напугать, кустами, в нем постоянно кто-то выл, скребся, рычал и свистел, то теперь он стал молчалив и сумрачно насторожен.

– Ого, грибочки тут, однако, – сказал Альфонсо и пнул подосиновик, поскольку есть его не хотелось ни сейчас, ни в будущем, – сидеть на них можно, как на табуретке.

Слова его утонули в угрюмой тишине. Феликс был молчалив- в таком месте вообще не хотелось разговаривать, это уже просто, совсем ошалев от гнетущей тишины, Альфонсо попытался пошутить, но тут же пожалел об этом.

Тем более, у него начались головные боли, и это настораживало. Слабые, пульсирующие, периодически пропадающие ощущения ножа в голове наступали, неожиданно, и отступали, также, оставив противное слабое головокружение. Альфонсо начал замечать, что стал быстрее уставать; сначала он думал, что это возраст, но потом заметил, что и Феликс тяжелее дышит, шаг его уже не такой легкий, как был раньше, да и вздыхает он чаще. И от этого хотелось казаться выносливее другого, отчего оба путника попали в странное, негласное соревнование, кто быстрее сдуется, доводя себя до, почти, изнеможения.

Они шагали по мягким иголкам, стараясь не прикасаться даже к веткам этих уродливых деревьев, когда в нос ударил запах тухлятины, а потом, посреди поляны, обнаружился и ее источник.

Мертвое животное было целым, но путники, сколько не старались определить его вид, так и не получилось: похож зверь был на лисицу, но с плоской мордой и вывернутой челюстью, при этом имел горб, а ноги его были вывихнуты в стороны, причем не насильственным вмешательством, а самой жизнью при рождении. Шерсть торчала клочками, чернела лысая шкура, покрытая язвами и рубцами.

– Что бы это ни было, ему повезло, что оно сдохло, – задумчиво изрек Феликс. Он сказал это спокойно, растягивая слова, отчего стало понятно, что ему страшно, и он пытается подавить в себе этот страх.

– А нам повезло, что оно сдохло раньше, чем мы сюда пришли, – добавил Альфонсо. Почему то ему стало мерзко при одной только мысли о том, что ему бы пришлось драться с этим убожищем, мало того, была вероятность вообще оказаться у него в кишечнике.

– Думаешь, оно здесь было одно такое?

И оба, рефлекторно, посмотрели вокруг.