– Значит, ты думаешь, что я не права? – спросила Нари, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Поэтому ты со мной почти не разговариваешь?

– Нет, дитя мое, я не думаю, что ты ошибаешься. – Низрин коснулась руки Нари. – Я думаю, что ты умная и смелая, и сердце у тебя доброе. Если я молчу, то только потому, что ты разделяешь упрямство своей матери, и я лучше буду тихо служить тебе, чем потеряю тебя совсем.

– Ты так говоришь со мной, будто я Гасан, – обиделась Нари.

Низрин протянула бутылку.

– Сама спросила.

Нари сделала большой глоток сомы и поморщилась, когда та обожгла ей горло.

– Думаю, я зашла слишком далеко, – призналась она. Холодные глаза Гасана в разрушенном рабочем лагере было нелегко забыть. – Я имею в виду короля. Я бросила ему вызов. Я должна была это сделать, но… – Она замолчала, вспомнив его угрозу изобличить ее как шафита. – Не думаю, что он оставит это безнаказанным.

Низрин помрачнела.

– Он угрожал тебе?

– Не было необходимости. Не напрямую. Хотя я подозреваю, что ссылка Хацет – предупреждение для меня и Али. Напоминание о месте королев и принцесс при его дворе, какой бы могущественной ни была их семья. – Нари с отвращением поджала губы. – Сейчас мы с ним как-то контролируем друг друга, но если что-то изменится… – Она сделала еще один глоток сомы, и у нее закружилась голова. – Я так устала от этого, Низрин. Чтобы просто дышать, нужны заговоры и интриги. Такое чувство, что я ступаю по воде… и, Боже, я хочу отдохнуть.

Слова повисли в воздухе на несколько долгих мгновений. Нари смотрела на сад, на который заходящее солнце отбрасывало тень. В воздухе разливался сладкий запах, почва была влажной от внезапного дождя. Сома в груди приятно покалывала.

Запястье защекотало, привлекая ее внимание, и Нари, взглянув вниз, увидела нежную лозу вьюнка, тычущуюся ей в руку. Она раскрыла ладонь, и на ней расцвел ярко-розовый цветок.

– Дворцовая магия узнает тебя все чаще, – тихо сказала Низрин. – С того самого дня.

– Наверное, дворцу нравится, что я собачусь с Кахтани.

– Я бы не удивилась. – Низрин вздохнула. – Но к слову… У тебя все наладится. Обещаю. Больница почти готова. И хотя я не согласна с участием шафитов, ты вернула что-то жизненно важное для нашего народа. – Она понизила голос. – И за то, что ты сделала для Джамшида, тебя нужно благословить. Молодец, что взяла его под свое крыло.

Нари отпустила цветок, все еще мрачная.

– Надеюсь.

Низрин коснулась ее щеки.

– Так и есть. – Ее взгляд стал серьезным. – Я горжусь тобой, Нари. Возможно, из-за наших разногласий я не совсем ясно выражаюсь, но это так. Ты хорошая бану Нахида. Хороший… как будет это ваше человеческое слово? Врач? – Она улыбнулась. – Думаю, твои предки тоже гордились бы тобой. Боялись бы за тебя… и гордились.