– Это точно! Старый добрый Бинг Партридж – рифмующий демон! Библия говорит, что они, являясь низшими демонами, тоже приносят пользу.

Бинг прислонил голову к окну, глядя на проплывавшую мимо холмистую местность и на пасшихся овец.

– Прощай, черная подруга, – тихо прошептал он. – Дашь ли шерсти ты для друга?

– Все эти татуировки на теле твоей матери… – сказал Мэнкс.

– Да? – произнес Вейн, подумав, что, если он заглянет в ящик, телефона там, возможно, не будет.

Скорее всего, злодеи забрали его, пока он спал.

– Может, я старомоден, но мне кажется, что это приглашение слабохарактерным мужчинам посмотреть на нее. Ты думаешь, ей нравится такое внимание?

– Жила-была шлюха из Перу, – прошептал Бинг и тихо захихикал себе под нос.

– Они милые, – ответил Вейн.

– Это из-за них твой отец развелся с ней? Потому что ему не нравились ее голые разрисованные ноги, привлекающие взгляды других мужчин?

– Он не разводился с ней. Они никогда не были женаты.

Мэнкс снова рассмеялся.

– Какой сюрприз!

Они свернули с шоссе и въехали в спящий городок – какое-то жалкое заброшенное место. На закрашенных витринах магазинов белели объявления с надписью: СДАЕТСЯ. К дверям кинотеатров были прибиты фанерные листы. На фасадах ларьков читалось: СЧАС ГО ЕСТВА. САХАРН НИК! Над ними свисали рождественские гирлянды, хотя была середина июля.

Вейна не оставляли мысли о телефоне. Он мог бы открыть ящик ногой. Носок его ботинка был под ручкой.

– Нужно отдать ей должное, у нее атлетическая фигура, – сказал Мэнкс, хотя Вейн почти его не слышал. – У нее есть бойфренд?

– Она говорит, что я ее бойфренд, – ответил мальчик.

– Ха-ха. Каждая мать говорит это сыну. Твой отец старше ее?

– Не знаю. Догадываюсь, что ненамного.

Вейн поймал ручку ящика гибким носком ноги и открыл шуфлетку – на дюйм, не больше. Телефон находился там. Он пригнулся, чтобы закрыть ящик. Но было уже поздно. Если бы мальчик сделал хотя бы одно движение, они забрали бы айфон.