– Что есть время, как не мальчишка, сэр Следопыт? Вы свободны, можете идти. – Я направился к двери. – И О́го тоже. У нас уже нет слов для описания его убийств. – Мосси улыбнулся. Он уже подтянул тунику повыше бедер: и бежать лучше, и сражаться удобней.

– У меня вопрос, – сказал я.

– Всего один теперь?

Я пожалел, что он так ретиво показывает мне, какой он остроумный. Немногое я не терпел больше, чем когда человека в разговоре прерывает какой-нибудь острослов со своим замечанием. Опять же, было в нем что-то не обидное, зато раздражающее больше, чем порезанная подошва.

– Почему Семикрылы собираются? Тут. Сейчас.

– Потому что нельзя, чтоб их видели в Фасиси.

– Что?

– Потому что в Фасиси они вызвали бы подозрение.

– Это не ответ.

– Не тот ответ, что тебе надобен, тогда вот тебе еще один. Они ожидают повелений Короля.

– Зачем?

– Слушай, откуда бы ты ни пришел, там что, вестей не слышат?

– Не такие, какие ты сейчас готов мне поведать.

– Похоже, ты уверен, что я поведаю. Нет никаких вестей. Зато есть слухи. О войне. Они уже сколько лун кружат. Нет, не о войне – оккупации. Ты не слышал об этом, Следопыт? Безумный Король на юге опять обезумел. После десяти и еще пяти лет здравия голова его опять во власти бесов оказалась. В прошлую луну он послал четыре тысячи человек к границам Калиндара и Увакадишу. Южный Король проводит мобилизацию армии, Северный Король мобилизует наемников. Как мы говорим в Конгоре, тело мы отыскать не можем, зато вонь чувствуем. Однако, увы, будет война, нет ли, а люди по-прежнему крадут. Люди по-прежнему обманывают. Люди по-прежнему убивают. И работы у меня никак не убывает. Иди забирай своего О́го. До следующей встречи. Ты расскажешь мне историю про свой единственный тусклый глаз.

Я ушел, пусть этот человек кого другого раздражает. Я не хотел оказаться лицом к лицу с Леопардом. Не хотел и с Соголон увидеться до того, как смогу распутать тайну, какую она плела. Взглянув на О́го, подумал о времени, наверное, скором, когда мне понадобится кто-то, способный, выслушивая меня, выдворять тьму из моей собственной души. Кроме того, ни он, ни я не знали обратной дороги к дому домовладельца, а в этом городе было множество домов, издававших точно такой же запах, что и тот.

Губы О́го все еще дрожали от убийств, в каких он признавался, от произносимых слов и слетавших проклятий. На пути стояло множество деревьев и всего два здания, в одном из них мерцал свет. Я увидел впереди валун и, добравшись до него, уселся.

– О́го, расскажи мне про то, как ты убивал, – сказал я.

Он говорил, кричал, шептал, орал, вопил, смеялся и плакал всю ночь. На следующее утро, когда стало светло, чтобы различить дорогу к себе домой, мы вернулись. Леопард с Фумели уже ушли.