Мы стояли как раз посреди двух дорог. Я оглянулся на Уныл-О́го: он помогал девочке слезть с лошади и при этом делал все, чтобы оказаться между нею и префектом.

– Знаю, что не мне рассказывать тебе про десять и еще девять дверей, – сказала она.

– Так мы попали в Конгор.

– Прямо тут еще одна есть.

– Старушка, так все старухи думают про места, где дороги сходятся. Если не дверь, то какое-нибудь другое ночное чудо.

– Это, похоже, ночь твоей глупости?

– Ты боишься его. Не помню, чтоб хоть когда замечал в тебе страх. Дай-ка лицо твое разглядеть. Вот она – правда, Соголон. Не скажу, что настроение у тебя кислое или что ты всегда так выглядишь. Я знаю, кто он такой. Малец этот.

– Aje o ma pa ita yi onyin auhe.

– Курице неведомо, когда ее сварят, так что, наверное, ей стоило бы к яйцу прислушаться, – сказал я и подмигнул Соголон. Та бросила на меня рассерженный взгляд.

– Ну так и кто же он? – спросила.

– Кто-то, кого этот самый Аеси изо всех сил старается найти раньше тебя. Может, чтоб убить его, может, чтоб украсть, только хочет он найти мальца так же сильно, как и ты. И все это указывает на Короля.

– Ты поверил бы этому, если бы такое я тебе рассказала?

– Нет.

– Королю нужно стереть из памяти Ночь Черепов, тот малец…

– Тот малец – это тот, за кем он всю дорогу гоняется. Возможно, Аеси поиски ведет по его указке, возможно, рыжеголовый дьявол действует в одиночку. Я прочел петиции Фумангуру.

– Нет никаких петиций.

– Ты слишком стара, чтоб в игры играть.

– Никто не мог их отыскать.

– И все ж я их прочел. В болтовне маленьких девочек изменнических слов больше.