– Тут не место.

– Зато тут время. При всем твоем ведьмачестве ты так и не сподобилась читать строку поверх строки.

– Говори проще, болван.

– Он делал записи молоком поверх уже написанного. Писал, что мальца надо взять в Мверу. Вот ты и уставилась на меня. Ишь, как затихла! Идите через Мверу, и пусть оно поглотит ваши следы – вот что он сказал.

– Да. Да. Ни один человек не составлял карту Мверу, и ни одно божество тоже. Малец был бы в безопасности.

– В безопасности он вполне и в аду мог бы быть.

– Тут есть дверь, Следопыт.

– Об этом мы уже говорили. Открой ее.

– Не могу – и никогда не могла. Только сангомам известны заклинания, что открывают двери. Ты уже дважды пускал его в ход, не лги.

– Первой была дверь, какую всего лишь ведьмы прятали. Ничего похожего на дверь в Конгор. Кто такой малец?

– Ты же сказал, что знаешь. Ты не знаешь. Но на тебе клеймо догадки. Открой эту дверь, и я обещаю рассказать тебе про то, что ты вычитал в архиве. Открой дверь.

Я отошел от нее в сторонку и оглянулся: все они смотрели на меня. Я сложил ладони в горсть пониже рта, словно собрался воды напиться, и прошептал то, чему меня научила Сангома. Дунул, а сам наполовину думал о том, как бесчувственная ночь оставит меня как дурака торчать тут, да еще и наполовину воображать, как прямо передо мной огнем нарисуется дверь. Высоко надо мной, выше дерева, сверкнула искра: будто два меча ударом вместе сошлись. Сверху пламя разошлось полукружьями на две стороны, пока оба по краям дороги не ударили. И потом пламя угасло.

– Вот так-то, ведьма, огонь потух, а двери нет. Потому что мы на перекрестке, где прежде всего никакой двери быть не положено. Знаю, что ты из низших, но ведь всего несколько дней назад и ты должна была видеть, что мы зовем дверью.

– Он скоро заткнется? – обратился Мосси к девочке. Та засмеялась. Это взъярило меня. Больше, чем что угодно, чего следовало ждать от него. В ярости, к тому ж не смея никак выказать ее, я просто принялся вышагивать. Десять и еще пять шагов, и я увидел, как дорога из земляной стала мощенной камнем. Тьма сделалась ярче, словно лунным светом посеребренная, воздух – прохладным и легким. Деревья выше и отстояли дальше друг от друга, чем в Миту, а вдалеке и выше облаков чернели горы. Остальные пошли за мной. Лица Мосси я не видел, но понимал, до чего тот поражен.

– Даже сангомыш, когда не скулит, как некормленая сучка, способен на могучие подвиги. Или только на этот, – произнесла Соголон, усевшись на лошадь и проезжая мимо меня.

Мимо прошел бык, потом девочка. Мосси глядел на меня во все глаза, но, кроме глаз, я на лице его различить ничего не мог. Пустившись бегом, я догнал Соголон. Она подождала, пока я усядусь позади нее. Чем дальше мы уходили, тем холоднее становилось, до того, что я пытался свою занавеску растянуть, чтобы побольше тело прикрыть.