– Теперь послушайте меня. Я приготовил особые лакомства, оба они из благородных домов на юге. – И возвышает голос, говоря: – Тебе, сестра. Вот и нет злобы между нами, и мы снова на равных.

Двое мужчин снимают ткань, переворачивают корзину, и из нее выкатываются и падают на стол две окровавленные головы. Люди отпрянули, многие женщины закричали. Лиссисоло вздрогнула, но не так сильно, как на то Король надеялся, а потом просто сидела и смотрела на головы двух лордов из Южного Королевства, одну – старейшины, другую – вождя и советника Короля, на две отрубленные головы, что катились перед ней по столу. Женщины все еще кричали, и два лорда встали.

«Садитесь, прелестные мужи и дамы. Сидеть!»

Весь зал смолк. Кваш Дара встает и идет прямо к сестре. Хватает одну из голов за волосы и подносит к лицу. Глаза убитого по-прежнему открыты, коричневая кожа почти посинела, волосы густые и пушистые, а борода клоками, будто он ее выщипывал.

«Теперь этот, этот любитель мальчиков. Он ведь мальчиков любитель? Надо быть любителем мальчиков, чтобы думать, что моя сестра, принцесса, может стать Королем. Это каким же колдовством надо было его охмурить, чтоб втянуть в интриги и заговор, припоминаешь, эй, сестра? Прими несколько мудрых слов от твоего мудрого Короля. Тащишь мужчину в заговор, тащи в него и его жену, иначе она решит, что это заговор против нее. В следующий раз, как подхватишь эту заговорщицкую хворь, постарайся не заразить ею всех вокруг, сестра. Играем в баво».

Он роняет голову на стол, и Лиссисоло вздрагивает.

«Уберите ее от меня», – произносит он.

А теперь вот она, правда. Король все же боится убивать свою сестру, ведь если божественная кровь бежит в его жилах, значит, и в ее жилах та же должна течь, а кто ж решится убить порождение божье?

Он запирает ее в темницу с крысами громадными, как кошки. Лиссисоло не вопит и не рыдает. День за днем сидит она там, и ее кормят объедками с королевского стола, так, чтобы, даже если достается ей всего косточка или отбросы, она знала, откуда эти отбросы. Стражи привыкают забавляться над ней, но ее не трогают. Раз приносят ей ведро воды и говорят, мол, особая приправа делает воду превосходнейшей, а когда ставят ведро, она видит, что в нем крыса плавает. Оборачивается она и говорит: «У меня в лохани тоже приправа особая», – и выплескивает на них свою мочу. Два стража бросаются к прутьям, а она говорит им: «Доберетесь до меня – станете теми, кто осмеливается коснуться божественной плоти».

Лиссисоло не знает, что проводит в темнице десять и еще четыре дня. Навестить ее является брат в красных одеждах и белой чалме, на которую он корону надел. Стульев в темнице нет, и страж колеблется, когда Кваш Дара жестом приказывает ему стать по-ослиному на четвереньки, чтоб Король мог сесть ему на спину.