– Он – не настоящий он.

– Откуда ты знаешь?

– Этот Ипундулу, давным-давно еще, пытался вырезать у меня сердце. Я у одной женщины работал в Конгоре. Семь ночей он провел, семь ночей соблазнял ее.

– Значит, ты жил в Конгоре. Никогда мне не рассказывал.

– Работы у меня было на десять и еще четыре дня. Если б не Ипундулу. В те дни много радости ему доставляло действовать медленно. Женщину он имел каждую ночь, но в ту ночь я слышал только его. Когда я вошел, он ее уже убил и ел ее сердце. И вот что он говорит: «А насколько же эта еда будет больше!..» Подлетает и бросается на меня и когтями старается прорваться через кожу. Только кожа у меня толстая, Следопыт, и когти его застряли. Я схватил его за шею. Сдавил, ну да, пока она трещать не стала. Я б ему точно голову оторвал, если бы не его ведьма за окном. Она наслала заклятье, и я ослеп на десять и еще шесть морганий. Потом она помогла ему удрать. Я видел, как он в небе летел: крылья белые, шея повисшая, – но все равно он ее нес.

– Теперь он к той ведьме не привязан и к любой другой тоже. Ведьма не оставила наследницу, так что он теперь сам себе хозяин.

– Следопыт, в этом ничего хорошего. Он способен горло ребенку вырвать, и такое случалось, когда им ведьма командовала. Чего он теперь-то натворит?

– Малец все еще жив.

– Даже сам я не настолько прост.

– Если от ребенка ему какая-то польза есть, значит, малец жив. Ты видел тех, у кого молния в крови. Им ее ни за что не спрятать. А еще они с ума посходили.

– Ты говоришь правдиво.

– Есть еще кое-что. Передвигается он с другими, их четверо или пятеро. Рассказы о них мы слышали. Все они кровососы, похоже, что выбирают они дома, где много детишек. Малец стучится первым, уверяет, что убежал от чудовищ, и его впускают. Потом, глубокой ночью, он впускает всю банду, и обитатели дома становятся их поживой.

– Но малец не один из них?

– Нет, но ты же знаешь Ипундулу, он, должно быть, мальца околдовал.

– Мы в этих краях знаем, что он девиц околдовывал, но никогда – мальчика. Я сам ему башку размозжу, не успеет он и крыльями шевельнуть. Крылья эти гром на себе несут, ты знаешь?

– Это как это?

– Хлопает он своими крыльями – и гроза разражается с громом и молниями – сильнее и злее, чем ветер, какой Соголон поднимает своей волшбой.

– Значит, крылья мы ему подрежем. Я тебе попозже о других обязательно скажу.

– И о крыльях, что это за человек с черными крыльями?

– Аеси? Он тоже мальца разыскивает и, пока не разыщет, не остановится. Только он не знает, ни где мы, ни кто такой малец, ни про десять и еще девять дверей, иначе он ими воспользовался бы. Тут все просто. Мы спасаем мальца и возвращаем его мамаше, что живет в горной крепости.