Светлый фон

– У тебя эта девочка и другие?

– Да, другие, один высоченный, как жираф.

– Ты устроил их жить в Гангатоме, хотя ты ку, а они воюют с ку. Ку убьют тебя.

– Судя по твоим словам – да.

– Из-за тебя я начинаю думать, что это самое «он простак» не так уж и плохо.

Я рассмеялся:

– Тут, милый О́го, в словах твоих, может, и правда звучит.

– Ты говорил, что малец мог бы быть в Нигики или Увакадишу.

– Они проходят в те же двери, через какие и мы удрали из Темноземья, только – в обратную сторону. До нас дошло, что они напали на усадьбу у подножья Колдовских гор и одолели даже их священную волшбу. Двадцать и еще четыре дня назад, почти луну. Они провели семь-восемь дней в одном месте, убивая и насыщаясь, а это значит, что они прошли в двери Нагики. По мне, никакое животное их на дух не переносит – значит, лошадей нет. Если они в Увакадишу, то пробудут там еще дня два, может, три. Потом пойдут к следующей двери, той, через какую мы прошли на пути в Долинго.

– Мы их там не встретим?

– Они пойдут через цитадель. Им нужно будет подзаправиться, а кто устоит от такого лакомого куска, как Долинго? Кроме того, Уныл-О́го, нас мало. Нам может понадобиться помощь.

– Мы, значит, идем им наперерез?

– Да, мы идем им наперерез.

Он хлопнул в ладоши, и эхо хлопка отозвалось по всему небу. Затем он широко раскинул руки, и я шагнул прямо в его объятья. Он отшатнулся слегка, не очень понимая, что я делаю. Я обхватил его руками, сунул голову ему под мышку и вдыхал глубоко и долго.

– Ты что делаешь? – спросил он.

– Стараюсь запомнить тебя, – ответил я.

Потом Уныл-О́го спросил меня, мила ли, на мой взгляд, девочка.

– Венин, – добавил он, – я называл тебе ее имя.

– Она мила, как, по-моему, милы обычно девочки, только губы у нее слишком тонкие, как и волосы, еще она лишь немногим темнее префекта, кожа которого просто ужасна. А ты считаешь ее симпатичной?

– У меня такое чувство, словно я половинка О́го. Мать моя умерла, родив меня, и это прекрасно, не то дожила бы до времени, когда прокляла бы меня и мое рождение. Зато во многом я не чувствую себя О́го.