– Ты всех убьешь? – сказала она.

– Я весь свет изничтожу, – сказал он.

– Великан был танцором и нянчился с детьми. Никому в этом мире он ничего худого не сделал.

– Он был в этом мире. Этого достаточно. Где он?

– Где – кто?

Он схватил копье и бросил его туда, откуда, как ему казалось, исходил голос. Копье ударилось в дерево. Шары засияли ярче. Она восседала на черном троне, украшенном каури, несколько рук над троном держали копье. По бокам стояли две стражницы с мечами, рядом с ними почтительно склонились еще две с копьями. Два слоновьих бивня служили подставкой для ног, позади резные колонны высотой с деревья. Голову украшала повязка из плотной материи, обернутая несколько раз так, что походила на пламенный цветок. Переливающееся платье ниспадало от груди до ног, грудь украшала золотая пластина, как будто носившая ее была одной из королев-воительниц.

– Как же тяжко оказаться в изгнании в этом месте безо всякой жизни, – сказал он.

Она пристально глянула на него, потом рассмеялась, что взбесило его. Он вовсе не остроумничал.

– Мне помнится, ты был таким рыжим, даже в темноте. Рыжая охра, как у речной женщины, – произнесла она.

– Где твой сын?

– И как ловок ты был с топориком. А еще Леопард, что странствовал с тобой.

– Где твой малец?

– Бунши, это она говорила: «Они найдут твоего мальчика, особенно тот, кого зовут Следопытом. Утверждают, что у него нюх есть».

– Утверждают, что и у тебя коу имеется. Где твой паскудный мальчишка?

– Что тебе до моего мальчишки?

– У меня дело к твоему сыну.

– У моего сына нет никаких дел с людьми, кого я не знаю.

Он почуял, как крадется тот в темноте, стараясь двигаться в тени, двигаться тихонько. Подходит справа. Тот мужчина даже не повернулся, просто метнул топорик, и страж упал в темноте. Взвизгнул и упал.

– Сзывай их. Пошли за каждым стражем. Я прямо тут гору трупов сложу.