Ветер скалистых ущелий следовал за девушкой по пятам, и кровь холодела у него в жилах. Поначалу Изольда лишь бессвязно бормотала что-то под нос, затем слова стали отчетливее. Звучало так, будто она спорила сама с собой чужим хрипловатым голосом, а потом отвечала — знакомым певучим.

Либ не уловил смысла и половины сказанного, но приближаться раздумал. А когда его подруга принялась прогонять невидимого противника, счел за лучшее оставить ее в покое.

Приняв невесомую ветряную форму, он направился к повелителю, намереваясь самостоятельно выяснить, что тот думает о его плененной сестре.

Изольда же, мечась из стороны в сторону, толкнула первую попавшуюся дверь и очутилась в холодной пустой комнате. Цепляясь за стены, словно утопающая, она доплелась до узкого дивана и повалилась на сиденье. В висках громыхало, глаза жгло, словно от дыма. Зато нежданный повелительный голос в голове прекратил приказывать. Кажется, его хозяйка исчезла, оставив обессилевшую девушку наедине с черными думами.

— Вот бы все оказалось сном… — Принцесса свернулась одиноким клубком. — Пусть завтра я открою глаза в своей мягкой уютной постели в замке Северин и отправлюсь встречать новый день.

За окном завывал ветер. Его обреченная грустная песня не внушала надежды.

* * *

— Изольда, поднимайся! — Ее снова трясло.

На этот раз причиной были вовсе не отчаянные попытки прогнать из души терновое колдовство. Девушку тормошил белый как мел Либ. Руки его дрожали.

— Ох, прекрати… — Она застонала, с трудом разлепив веки.

Из-за холода и неудобной позы тело совсем одеревенело.

— Слава Розе Ветров! — с облегчением выдохнул юноша. — Я уж думал, ты не очнешься после вчерашнего…

— А что произошло вчера? — растирая затекшие за ночь ноги, протянула Изольда. На мгновение дурные мысли забылись, и она опять стала беспечной девушкой, водившей дружбу с Северным ветром.

— Несчастье! — воскликнул, чуть не плача, ее друг. — После вашей с повелителем беседы в Янтарном зале…

Сердце принцессы тревожно екнуло. Она мигом припомнила и давешний разговор, и спор с незримой суровой собеседницей в голове, диктующей свою волю.

Ветер скалистых ущелий выпалил скороговоркой:

— Услыхав шаги, я пошел за тобой — хотел расспросить, что решил Хёльмвинд насчет Лотарэ. Но, увидев издалека твои глаза, не стал подходить…

— Они были черными? — осведомилась девушка упавшим голосом.

Либ кивнул.

— И ты говорила сама с собой. Казалось, в темноте есть еще кто-то, потому что иногда речь ни капли не походила на твою… Но это не самое страшное.