— Я не оставлю Этельстана! — Исгерд оттолкнула ладонь в боевой перчатке. — Ему нужна моя помощь.

Словно в насмешку над таким утверждением, трубящий на всю округу дракон спикировал к уцелевшим палаткам и низверг на их тряпичные крыши новую порцию пламени.

— Врассыпную! — заорал воевода запоздало, бросаясь на помощь солдатам.

От запаха горелого человеческого мяса желудок терновой принцессы болезненно сжался. С каждой секундой она чувствовала, как теряет контроль над собственным телом, невольно уступая его рассерженной, призванной защищать людей магии.

— Брат, перестань… Покуда можно остановиться, исправить содеянное…

Но зудящие кисти уже тянуло в сладком неистовстве, а голова, необъяснимо легкая, отказывалась соображать.

Удар, еще один — это шишковатый змеиный хвост крушит остатки небольшой армии, сеет смерть среди ни в чем не повинных солдат. В росчерках его ни капли жалости, так пусть убийца поплатится за жестокий кровавый разбой!

— Этельстан! — Голос, неожиданно громкий, заполнил сухое русло Дахана-Пламен, будто заново возвратившаяся бурлящая река. — Взгляни на меня немедленно!

Покрытая колючими наростами змеиная морда тотчас повернулась в сторону Исгерд, безошибочно выследила ее в дымных клубах.

— Верно, я здесь. Жду тебя целую вечность!

Шипение, раздавшееся в ответ, пригвоздило тьер-леранских лучников к местам, заставило в страхе прикрыться щитами. Но бояться было нечего. Истыканные шипами ветви разворачивались над ними, даруя укрытие, восставая против кошмарного огнедышащего зверя. И первый же их выпад разодрал кожистое крыло.

Дракон зарычал, забился, теряя высоту, но не охотничий запал. В безумных его очах чернело бездной единственное желание, а когти упрямо метили в жертву.

«Улетай!» — взмолилась мысленно терновая принцесса, бессильная противиться колдовскому зову. Как водоворот песчинку, он закружил, направил ее, лишая воли и выбора. И следующее терновое острие навылет поразило цель. За ним обагрилось змеиной кровью второе, третье, и наконец смертельно изжаленный Этельстан камнем рухнул с небес.

— Не-е-ет! — прорвался сквозь скрежет истошный вопль.

А затем что-то тяжелое обрушилось на подпрыгнувшую на постели Изольду, накрыв ее с головой. Лишь спустя три долгих удара сердца она поняла: это балдахин, а не хищная драконья лапа. Похоже, растревоженная неспокойным сном сила приняла пригрезившуюся принцессе угрозу за настоящую и, обороняясь, сдернула ткань над кроватью.

Говорила же она Таальвену, что небезопасно ей спать без ветряного оберега.

— Но с ним ты вообще не сможешь уснуть, — напирал приморский королевич несколько часов тому назад, стараясь не смотреть слишком выразительно на темные круги под глазами колдуньи. В том, что состояние ее с каждым днем ухудшается, он не ошибался.