– Вы думаете, я слепой? – повернулся к нему Смотритель. – Как бы не так! О да, у нее были няньки и служанки, но они во всех смыслах ей не ровня, и Клодия довольно рано это поняла. Каждый раз, приезжая домой, я видел, как вы с ней разговариваете и смеетесь вместе, как в холодную погоду она тревожится, как бы вы не замерзли, посылает за вашим плащом, поссетом[9] и сластями. Я знал, что у вас есть общие темы и общие шутки, недоступные посторонним.

Он скрестил руки на груди и уставился в окно.

– Со мной она держалась отчужденно, словно закованная в броню. Я был для нее незнакомцем, Смотрителем, знатным царедворцем. Тем, кто приходит и уходит. Тем, кого следует остерегаться. Но вы, Мастер Джаред, были ее наставником и другом. Вы были ей отцом больше, чем я.

Джаред похолодел. Раньше он не осознавал, насколько глубока и горяча ненависть, которая прячется за стальным самоконтролем Смотрителя.

– Как вы думаете, что я чувствовал, Мастер? – Смотритель повернулся. – Думаете, я совсем бездушный? Думаете, я не страдал, не зная, что делать, как изменить это? Понимая, что каждым своим словом я обманываю ее, каждый день, одним своим присутствием позволяю ей думать, что она моя дочь?

– Она… Такого она не сможет простить.

– Не рассказывайте мне, что она может или не может простить! – Джон Арлекс приблизился и навис над ним. – Я всегда к вам ревновал. Разве не глупо? Сам Смотритель Инкарцерона умирает от зависти, и к кому? Мечтателю, человеку без семьи, настолько слабому, что парой ударов запросто можно вышибить из него дух.

– Я очень люблю Клодию, – сказал Джаред.

– Конечно, вы знаете, что о вас ходили разные слухи. – Смотритель резко повернулся и снова сел в кресло. – Я им не верю. Клодия своевольна, но не глупа. Однако королева верит, и уверяю вас, в этот момент она страстно мечтает отомстить. Все равно кому. Эвиан мертв, но остались и другие заговорщики. Вы, например.

Джаред вздрогнул:

– Сэр, вы же отлично знаете, что это не так.

– Вы знали о заговоре, не правда ли?

– Да, но…

– И ничего не сделали, никому не сказали. – Он наклонился вперед. – Это государственная измена, Мастер Сапиенс, и за нее вас повесят без долгих разбирательств.

Наступившую тишину нарушали лишь крики во дворе. В комнату влетела шальная муха, с жужжанием пометалась по комнате, забилась о стекло.

Джаред попытался собраться с мыслями, но не успел.

– Где Ключ? – рявкнул Смотритель.

Надо было срочно придумать какую-то ложь. Но сапиент молчал.

– Она взяла его с собой, так?

Не получив ответа, Смотритель выругался.