Он поднял руки и провел пальцами по волосам, и тут же руки покрылись гусиной кожей: волосы оказались жесткими и вьющимися, а не мягкими и прямыми, как обычно. Но стоило ему взлохматить шевелюру, как волосы сделались мягкими, и он вновь почувствовал, что кожа упруго облегла его локти.

Опустив руки, он внезапно ощутил вес гипсовых слепков и, благополучно поймав, зажал их под левой рукой. В кармане кожаной куртки приглушенно лопнула лампочка, но лампочки уже были ему не нужны.

– Гм! – воскликнул он, чтобы привлечь внимание Элизелд. – Эй, леди!

Она остановилась, и в первый миг Салливан подумал, что она намного ниже ростом, чем показалась ему сначала. Но тут же понял, что перед ним другая женщина – более пухлая, чем Элизелд, с вьющимися темными волосами без какой-либо шляпы и в длинной юбке.

Но это могла быть только Элизелд.

– Посмотрите на себя, – поспешно сказал он, потому что юбка уже начала становиться прозрачной.

Женщина посмотрела на свои ноги, на которых снова оказались коричневые штанины комбинезона. И хотя Салливан не моргал и не видел какого-либо перемещения ее фигуры на фоне тротуара и отдаленных зданий, она сделалась выше ростом, как будто внезапно придвинулась ближе.

Он быстрее пошел по залитой солнцем узкой улице, и она подпустила его футов на десять, прежде чем двинуться дальше.

– Вы видели? – спросил он.

Элизелд посмотрела на цветастый сверток под мышкой Салливана, и ее оливковое лицо вдруг побледнело, как бумага.

– Вы же не очередной треклятый призрак, правда? – спросила она.

– Нет, я живой человек, как и вы. Видите ли…

– Да, – перебила она, – мы живые. Боже, как я ненавижу эти штуки! Давайте не будем говорить, пока не уйдем через улицу от каналов.

Она, не глядя на машины, перешла через четырехрядную улицу – Салливан следовал за нею, – шагнула на тротуар, но тут же повернулась и пошла по газончику, отделявшему пешеходную дорожку от проезжей части в сторону Пасифик-авеню. Салливан шел за нею, переступая через кустики сорной травы, пакеты из-под «Тако Белл» и пустые бутылки в пакетах из оберточной бумаги. «Избегает размеченных каналов», – сказал он себе.

Они вышли на автостоянку через разрыв в низкой бетонной ограде. Красная табличка на столбе извещала: «ПРОЕЗДА НЕТ – СТОП – ПОРЕЖЕТЕ ШИНЫ», а под словом «СТОП» кто-то приписал вкось по трафарету: «ДЫМОК».

– Под этой стоянкой проходит канал, – рискнул сказать Салливан, когда они вышли на раскинувшуюся под холодным дневным солнцем широкую площадь, окруженную фонарными столбами, низкорослыми многоквартирными домами и раскидистыми эвкалиптами.