— Какой? — голос Эдана звучал обреченно.

— Вы отлично понимаете.

Где-то внутри закипела злость. Не на Эдана, а на то, что приходится обсуждать такие вещи. Легко ли планировать свою смерть, когда тебе тридцать два года? Какими незначительными кажутся на этом фоне прошлые проблемы — тяжесть бремени власти, потеря Лотэссы, разрывавшая ему сердце. Теперь Нейри куда лучше понимал умирающего брата, готового отдать все, что имел, за одно лишь право жить дальше. А он — Нейри — был так жесток к брату, понятия не имея, что творится в душе умирающего. Что ж, теперь он знает. Судьба дала ему прочувствовать отчаяние и боль Йеланда на своей шкуре. Однако в отличие от брата, он не станет тратить последние часы утекающей жизни на слезы и жалобы. Есть дела поважнее.

— Эдан, — к чему тратить лишний мучительный вдох на почтительное обращение? — Когда полгода назад умирал мой брат, ему не приходилось хотя бы тревожиться о стране, которая останется без государя. Я же вынужден думать и об этом. И настала пора принять решение.

— Но, Нейри, — Эдан тоже, видно, решил отказаться от церемоний. — Вы не должны хоронить себя раньше времени. Волею богинь, вы живы…

— Каких богинь? — Нейри захотелось усмехнуться, но вместо этого из груди вырвался мерзкий каркающий звук. — Маритэ, бросившей нас на произвол судьбы? Остальные две и вовсе покинули наш мир-давным давно.

— Но Маритэ пыталась… — возразил Эдан.

— Что она сделала? Развернула время вспять, чтобы все случилось вновь? Разве вы не видите? Мир снова во власти Изгоя, а все, кто должен был умереть, один за другим отправляются за Грань. Мой брат, теперь я. События меняются, но смерть тянет свои жадные лапы к тому, чего лишилась по прихоти богини. Подозреваю, что смерть куда сильнее всех Странников, и ее желания значат куда больше, чем их воля любого божества.

— Но вы еще живы!

— И что? Йеланд тоже был жив несколько часов после того, как получил удар кинжала в живот. Не тешьте надеждами себя, и уж тем более не пытайтесь внушить их мне. Да и какой смысл жить в моем положении? Даже выживи я каким-то чудом, править лежа в кровати я не смогу.

— Но ведь был же Имрэ Третий. Последние годы жизни он был парализован и прикован к постели, но между тем, продолжал править и довольно мудро.

— Это были лишь последние годы жизни. Мирные годы. Страна процветала, кроме того, король собрал вокруг себя советников, которым мог спокойно поручить большую часть обязанностей.

— Но ведь и вы могли бы поручить их нам с Рейлором, — Эдан запнулся.

— Что я и собираюсь сделать. Я должен выбрать и объявить наследника эларского престола.