Рес! Как же давно я не испытывала такого яркого желания!

Запрокинув голову, столкнулась с сумрачным взглядом почерневших глаз. И в тот же миг мои губы оказались смяты поцелуем. Горн не был нежен. Он брал свое, не спрашивая разрешения – жестко, неумолимо, с полной уверенностью в своем праве. И в этом был весь граф.

– Кейт.

Горн оторвался от меня и заглянул в глаза.

– Не жди красивых слов, – хрипло прошептал он, беря мое лицо в свои ладони. – У меня их нет.

– Я на них и не рассчитывала, – прошептала в ответ и сама потянулась к его губам. Мне надоело осторожничать. Я устала себя сдерживать. Впервые за долгое время мне захотелось ни о чем не думать, а просто насладиться тем, что мог дать мне Горн. Без ненужных слов, без обязательств, без невыполнимых обещаний. В этот миг. Здесь и сейчас.

Я целовала не графа, не аристократа, не мага – мужчину. И вспоминала, каково это – когда сгораешь от одного только прикосновения, срываешься в пропасть и летишь, задыхаясь от восторга, сходишь с ума от страсти и забываешь обо всем. Только бы этот поцелуй не кончался, только бы жар души, пленивший тело, не исчезал.

Горн застонал, и этот стон отозвался внутри волной теплого счастья, перерастающего в темную, горячую страсть. Мне захотелось избавиться от мешающей одежды, ощутить всю силу обрушившегося на меня урагана, выпить ее до дна…

– Кхм-кхм. Прошу прощения, лорд Карающий, – раздался ехидный голос. – Я забыл рассказать, как принимать экромидус. Хорошо, что вы немного задержались.

Рес! Возвращение в действительность было оглушающим. Я разжала руки, обнимающие могучую шею, и отступила на шаг назад. Горн посмотрел на гнома с ненавистью.

– Вот, тут я написал все в подробностях, – как ни в чем не бывало сказал тер Гердин. Он подошел ближе и протянул графу свернутый листок. – Три раза в день, по пять капель. Правда, есть небольшое условие, – ученый хитро улыбнулся. – Видите ли, лорд Горн, единороги – существа особенные. Они помогают только тем, кто хранит телесную чистоту и воздерживается от страстей. Поэтому вам придется на время лечения умерить свои аппетиты и неукоснительно блюсти целибат.

Гном кинул на меня хитрый взгляд, а потом, посмотрел на графа и сказал:

– Доброй ночи, Ваше сиятельство. Надеюсь, вам удастся обуздать свою тьму.

Лицо графа закаменело, а ученый, приняв серьезный вид, отвесил поклон и направился по дорожке к дому.

Мы с Горном стояли, слушая раздающийся скрип шагов, и молчали. С каждой минутой это молчание становилось все более неловким.

– Снова снег пошел, – тихо произнесла я, чтобы хоть что-нибудь сказать.