Каллеман ничего не ответил. Он только непонятно хмыкнул и пошел вперед. Фредерик молча двинулся следом. Я чувствовала, как он все крепче прижимает меня к себе, ощущала тепло его дыхания и едва удерживалась от желания обвить руками могучую шею, коснуться твердых губ, заставить их раскрыться в поцелуе. Воспоминание о нашей ночи преследовало меня наяву. Казалось, так просто и естественно касаться смуглой кожи, целовать бьющуюся на шее венку, зарываться пальцами в темные волосы, делить одно дыхание на двоих…

– Проклятье! Ну и погодка! – проворчал Каллеман, зябко передергивая плечами. – Приспичило же Его величеству развлечься за наш счет именно сегодня!

Горн ничего не ответил. Похоже, его мучили схожие с моими желания. Я слышала прерывистое дыхание графа, ощущала, как быстро бьется его сердце, видела, как блестят потемневшие глаза.

Рес! Что же теперь делать? Как развязать этот проклятый узел, связавший нас троих цепью несказанных слов, обещаний и намерений?

– Кстати, тебе не кажется, что Матильда забирает в свои цепкие ручки все большую власть? – обернулся к другу Каллеман. – Вильгельм без нее ни одно решение принять не может.

– Так и есть, – машинально ответил Горн и снова замолчал.

Эрик, покосившись на графа, недовольно поморщился и перестал задавать вопросы.

– Вечер убит впустую, – тихо пробормотал он, пряча в мехе воротника свой длинный нос.

Да, развлекаться Каллеман не умел. Трудоголик – пришло на ум странное слово. И тут же вспомнилось, что оно обозначает человека, полностью зацикленного на своей работе. Что ж, это точно про Эрикена.

– Замерзла? – тихо спросил Горн.

Я отрицательно покачала головой. Говорить не хотелось. Еще пара минут – и все закончится. Граф уйдет в свою жизнь, а я снова останусь одна. К сожалению, любовь для мужчин не имеет большого значения. Честь, долг, дружба, карьера – все это гораздо важнее, чем самые искренние чувства. Горн сумеет справиться со своей слабостью. Пройдет какое-то время, и в его жизни появится другая женщина, другие отношения, другая страсть. А я? Я сумею? Смогу его забыть? Вряд ли.

Мы миновали заснеженную площадь, прошли через парадные ворота и оказались на пустынной Гарневилльштрассе. Не считая охраны, спрятавшейся от мороза в караулке, вокруг не было ни души, но мне на мгновение показалось, что я чувствую на себе чей-то недобрый взгляд.

– Открывай портал, Эр, и побыстрее, пока Кейт окончательно не заледенела.

Горн прижал меня крепче. Светлое манто смялось под его руками. Тонкий мех почти не защищал от холода, широкий капюшон продувался насквозь, а в шелковых перчатках безбожно мерзли пальцы. Когда сегодня утром Эрик принес мне мягкую накидку из шиншиллы, я не подумала, что могу в ней замерзнуть, и сейчас пожинала плоды своей глупости.