Ярость застилает глаза, даже токи магии больше неразличимы, перед внутренним взором лишь красная пелена.

Я трясу головой, вынуждаю дракона снижаться.

– Тише, тише, – шепчу всем своим естеством. – Мы должны его одолеть!

Дракон недоволен, он мечется, лупит хвостом, но все же опускается на песок, утопает когтистыми лапами и принюхивается, выискивая врага. А мертвый дракон сейчас враг. Только это имеет значение: освободить тело предка!

Я-человек понимаю, что главный враг не дракон, но прислушиваюсь тоже. Ослепший дракон уязвим, встревожен и зол. К счастью, враг выдает себя хриплым рыком, неестественным, будто скрежет металла, зато отчетливо слышным.

Я-дракон поворачиваюсь на звук и извергаю струю пламени, а потом поднимаюсь вслед за взлетевшим противником в небо. Кровь шумит в ушах, огонь бушует внутри, прорываясь горячим паром наружу. Сила ерепенится и жжется. Я-дракон не желаю медлить, жажду расправы, возмездия и справедливости. Протяжно взвыв, настигаю врага в полете и вцепляюсь зубами ему в крыло. Тот рычит и бьет крыльями, норовя ухватить в ответ. Мы кружим, неистово молотя крыльями, пока мертвый дракон не вырывается, оставив у меня в зубах кусок своей сгнившей плоти. И плюет. Не пламенем – разъедающей массой, ядовитой и вязкой, что, попав на прочную чешую, проедает в ней дырку. Я реву от досады и боли и теряю врага из вида. Бок печет нестерпимо. И тут же следом прилетает еще один плевок, прямо в крыло. Меня кренит вбок, крыло слушается плохо, и лететь становится все тяжелее.

Оглашая округу яростным рыком, я выдыхаю поток пламени и кружусь вокруг своей оси. Так, что, даже по-прежнему не видя, попадаю в цель. И на ответный рев сразу лечу в атаку, вгрызаюсь зубами в шею и вцепляюсь когтями в бок. Ненадолго. Мертвый дракон меня отшвыривает и атакует сам. Снова и снова. Я двигаюсь все более неуверенно и тяжело, но и враг мой потрепан. В какой-то момент, сцепившись, мы падаем. Земля дрожит, и вокруг нас взмывает барьер из песка и пыли. Я трясу головой и бью крыльями, недовольно переступая с лапы на лапу, вновь потеряв врага из виду. Темные, неживые токи видны плохо, но враг выдает себя шумом. Мое пламя и его ядовитая субстанция, выпущенные одновременно, сливаются в огромную пылающую массу. Она опаляет хлипкие крылья противника, разъедает мертвую плоть до кости, но не уничтожает. Чуждая магия вновь поднимает его в небо. Я изможден, но пригибаю к земле голову, издавая утробный рык, взмахиваю крыльями и взмываю вверх. Чтобы почти сразу рухнуть вниз, подбитым новым ударом.