Верчу головой, силясь подняться, и вижу еще одни мертвые токи, заметные куда отчетливее, чем у дракона.
– Мне больше по душе целые драконьи шкуры, – говорит он и взмахивает костлявой рукой.
Как можно вмешаться в сражение громадных чудовищ? От одного вида парящих сплетенных тел делалось дурно. Каждый раз, когда Анир получал удар, у меня замирало сердце, и я рвалась к нему. Но останавливала себя, не представляя, что могу сделать. Драконы! Такого этот мир не видел уже очень давно. Не видел никогда…
Ведь обезумевший старик сотворил невозможное, противоестественное, запретное. Поднял своей темной магией столетия назад умершего дракона. Им же и убитого! Ибо древние всегда уходили умирать в свой мир. И существовало лишь два: первый убитый Санумом дракон и сам Армагар, которые остались в Орте. И вот теперь злодей не только возродился сам, но еще и оживил каким-то образом умершего дракона!
– Нет, не оживил, – мысленно поправила я себя, – лишь поднял и подчинил своей воле его оболочку. Безумец! Скольких людей он погубил, чтобы напитать его силой?
А потом драконы рухнули на песок, а на поле сражения возник сам Санум. Медлить стало больше нельзя.
Безрассудно, глупо, опасно – пусть! Я должна попытаться.
Дракон рычал и корчился, сопротивляясь чужеродной магии, но я видела, как все сильнее его окутывают темные нити. Ломая, подчиняя.
В нем только половина силы, значит, я должна отдать вторую!
Стремительно, не раздумывая, я выскочила из-за камня и побежала к Аниру. Обращаясь к внутренней силе, призывая ее на помощь. И в ответ почему-то ощущая прохладу. Ненароком взглянула вниз, туда, где должны были быть руки, и не поверила глазам. Рук не было! Ни рук, ни ног, ни туловища – я сделалась невидимой!
Это и хорошо, и плохо. Санум меня не увидит, но и Анир тоже. Дура! Анир не увидел бы все равно…
Второй дракон, по-прежнему невредимый, черной скалой вырос где-то со стороны Санума. Зарычал хрипло, будто прося самому расправиться с противником. А я наконец добежала до своего дракона. Сбоку, пока скрытая от восставшего старика. Коснулась твердой горячей чешуи.
«Анир», – позвала мыслью, вливая в него свой огонь. Сродняясь, противясь вместе с ним чуждой магии.
Дракон зарычал, забил хвостом, переступая с лапы на лапу. И я, повинуясь знанию сердца, неведомому инстинкту, начала карабкаться зверю на спину. Ухватилась за жесткую ось крыла, потом встала ногой, подтянулась и оказалась на драконе сверху. Анир замер. Наконец почуял меня?
Примеряясь, как сесть удобнее, взялась за два выступающих на его шее шипа и… будто ухнула в чужое сознание. Сама на мгновение стала драконом. В нос ударили запахи раскаленного железа и камня, а еще смрад гниющего тела, отголоски которого чуял только зверь. Звуки, громкие и объемные, оглушили, дезориентировали. Но куда хуже оказались чувства. Меня захлестнул жгучий, разъедающий гнев, жажда отмщения и боль за поруганного сородича. Ярость дракона, настолько неистовая, что почти полностью затмила разум.