– Родная, Итан просил сразу доложить ему, когда ты придешь в себя, но если ты…

– Все хорошо. Санум стал горсткой пепла, но ведь он был не один. Я расскажу все, что знаю. Если это чем-то поможет… Только приму душ.

– Я распоряжусь об ужине, тебе подадут в комнату. А потом уже дам знать твоему отцу.

Мама погладила меня по щеке и ушла. Правда, идти до комнаты одной не позволила, приставила в няньки стражника.

С отцом я, конечно, поговорила. Причем тем же днем, вернее, уже ночью. Потом еще раз утром, уже в присутствии Ялуза и других магов.

Чего-то принципиально нового и важного поведать мне не удалось. Как разыскать пристанище Санума и его сподвижников, мы до сих пор не знали.

Отец был удручен. Конечно, весть о смерти главного злодея не могла не радовать, но в цитадели, занесенной песками, наверняка оставались люди. Те, кого уводили из непокорных деревень и поселений. Мы надеялись, еще живые.

– Как вышло, что мы оказались столь бессильны? Маги, которые упустили… все! Хвала богам, что предреченное Зелтом все-таки исполнилось и возрожденный дракон Армагар сумел победить древнее зло.

Сумел. А потом просто улетел. Оставил меня одну.

Анир

Дракон знает, что прав. И все равно разрывать связь мучительно. Обретенное единство немыслимо, невероятно. Но есть долг, который женщина не понимает. Он зовет, будоражит кровь, жжет. И дракон подчиняется тяге, древнему сакральному инстинкту почтения старших. Хватает пастью тело мертвого сородича, тяжело взлетает, перекидывает тушу в мощные лапы и летит. Так далеко в пустыню, насколько хватает сил.

Древняя магия манит, указывая путь. Эти пески видели драконов и раньше, и хранят они не только воспоминания. Нечто в глубине откликается на знакомые токи, зовет сильнее. И дракон наконец позволяет себе сбросить тяжелую ношу, а затем опускается сам.

Наполовину истлевшая в лохмотьях шкура, черная, словно сажа, потухшая чешуя некогда прекрасного, величественного создания. Обнаженные кости, пустые глазницы… Все это порождает внутри острое сожаление и тоску. Так не должно быть!

Этот дракон мертв и не может открыть путь в мир высших. Не может уйти, унося накопленные знания и энергию, которым должно вернуться в круговорот жизни родного мира. Мой дракон, переродившись, слившись с человеком, утратил древнее знание. Наверное, я сумел бы добыть его из толщи наслоений. Ничто не исчезает бесследно! Мудрость Армагара где-то внутри нас. Но дракон не желает ждать. Не может.

Гнилостный запах и мерзкий привкус во рту, которые не должны исходить от высших созданий, даже от мертвых, плоть, оскверненная черной некромагией, пробуждают непокорную ярость и нетерпение. И я решаюсь, покоряюсь воле своего зверя, позволяю сделать единственно верное. Отпустить…