Наблюдающая за мной Нэлл, конечно, замечает мой шок.

– Она написала и четвертую книгу, – говорит она. – Ее последнюю работу называли шедевром.

– Правда? – хмурюсь я. – Да нет, не может быть. Я бы обязательно услышала о ней.

– Не услышала бы, – улыбается Нэлл, и ее грустная улыбка не касается глаз. – Не услышала бы, потому что все воспоминания о ней были стерты из человеческой памяти, и каждый печатный экземпляр – каждая страница каждой вариации рукописи – лежит в нашем хранилище внизу. Принц собрал их все, привезя один за другим.

Я ошарашенно смотрю на Нэлл. Ее слова звенят в голове откровением, которое я едва начинаю постигать. Очевидно же, что если кто и мог создать рейфа, то как раз писатель, подобный Вербене Келди. Даже самые мрачные и популярные истории моего отца не наводят на читателей такой дикий ужас, как работы Келди. Ужас, который захватывал умы ее читателей, пока порожденная всеми этими умами сила не породила из тьмы нечто новое…

– Поэтому принц привез ее сюда, – тихо произношу я. – Он привез ее сюда сражаться с ее собственным рейфом. Связывать его, снова и снова.

– Вербену хотели убить за ее преступление, – продолжает рассказывать Нэлл. – Но бедная женщина была так сломлена горем. Она понятия не имела о том, что натворила. Вербена просто выплескивала на бумагу свою боль и тоску. Свой страх.

– Голодная Мать, – шепчу я и закрываю глаза. В голове эхом звучат слова Вербены: «Они могут кромсать нас ножами, отрывать наши пальцы – один за другим. Могут пускать нам кровь до тех пор, пока от нас не останется лишь одна пустая оболочка. Но мы существуем для того, чтобы творить. Создавать. Дарить жизнь!»

Вербену лишили природной способности дарить жизнь – сначала из-за жестокости общества, в котором она жила, потом ее предало свое собственное слабое тело. Но она нашла другой способ. Вербена творила. Дарила жизнь единственным возможным ей способом.

«А я – мать. Всегда. И навечно».

«А я – мать. Всегда. И навечно».

– С тех пор Вербена и служила в библиотеке Веспры, – прерывает мои мысли Микаэль. – Осознав, что натворила, она с рвением приступила к работе. Вербена была замкнутым человеком. Но душа ее была светла. Большую часть времени.

Андреас тяжело вздыхает.

– Печально, что сегодня ее история подошла к концу.

– Тц-тц! – Нэлл качает головой, недовольно цокая языком. – Это еще неизвестно. Возможно, принц сумеет ей помочь.