У меня вырывается тяжкий вздох. Может, принц прав? Неужели я действительно такая, какой он меня видит?

– Ты не воительница, – цежу вслух. Слова звучат слишком громко в тишине звездного рассвета. Но я упрямо повторяю их, с нажимом и резко: – Ты не воительница! Не забывай, кто ты и чего хочешь. Ты хочешь вернуться домой. Домой! К Оскару. К Дэнни. Ты хочешь… ты хочешь…

Вспыхнувшая заря освещает горизонт, золотя верхние башни, шпили и купола города. От этого вида захватывает дух. Белый камень сияет, облитый неожиданным светом, и Веспра мгновенно превращается из мрачного города Кошмаров в город мечты.

Гибель обреченного города отсрочена. Хотя бы на день.

И я в этом помогла. Возможно, чуточку, но все же… Именно я начала создавать привязку, которая теперь сдерживает Голодную Мать. Принц закончил начатую мной историю. Что означает… означает…

Не знаю, что это означает. Однако в сердце горит искра гордости.

– Мисс Дарлингтон?

Вздрогнув и вцепившись одной рукой в каменную раму окна, я оборачиваюсь на зов. В конце коридора с фонарем в руке кто-то стоит. Я моргаю, давая глазам после небесного зарева привыкнуть к внутреннему мраку дворца.

– О, мистер Лоуренс. Как себя чувствует принц? Он в порядке?

Лоуренс приближается. Фонарь качается в его руке, отбрасывая на его лицо причудливые тени. Никогда не видела его таким печальным.

– Он в плохом состоянии, – подойдя, отвечает Лоуренс. Он косится по сторонам, словно страшась быть услышанным. – Так худо ему еще не было. Его проклятие… – слуга принца обрывает себя на полуслове, стискивает челюсти и качает головой. Затем продолжает, грустно пожав плечами: – Он хочет видеть вас, мисс.

– Меня?

Лоуренс кивает.

– Он очнулся. И послал за вами.

Я не знаю, что сказать. На ум приходят только глупые и вялые отговорки. К тому же мне нельзя возражать. Я Должница. Если принц хочет видеть меня, то увидит.

Кивнув, я отступаю от окна и скромно складываю руки.

– Тогда ведите меня к нему.

К моему удивлению, мы подходим к покоям принца всего спустя пару-тройку поворотов. Лоуренс сдвигает на совершенно голой стене потайную задвижку, и, словно по волшебству, отворяется дверь.

Слуга заходит в комнату, освещенную теперь лишь фонарем, который несет в руке.

– Мисс Дарлингтон, – тихо объявляет он.