Я несколько раз пытаюсь заговорить, но не получается. Когда же я овладеваю своим голосом, выходит лишь дрожащий шепот:

– Я знаю, что сделала. – Жду реакции принца. Ее нет. – Всего я не знаю. Но хватит и той малости, что мне известна. Я… я убила вашу маму.

На секунду давление на мои пальцы усиливается. Почти до боли. Я охаю, но не отстраняюсь. Принц перестает стискивать мою ладонь, но не выпускает ее.

– Теперь я понимаю, почему вы привезли меня сюда, – говорю я. – Это кара. За мои грехи. За причиненную вам боль.

Я всматриваюсь в его лицо, ища признаки понимания. Черты его лица непроницаемы, дыхание прерывисто.

– Простите, – повторяю я шепотом. – Знаю, извинений недостаточно. И никогда не будет достаточно. Но я действительно очень сожалею и сделаю все возможное для искупления своей вины. Клянусь.

Ну вот. Я все сказала.

Но принц не отпускает мою руку.

И я остаюсь рядом с ним, лежащим в мерцающем свете фонаря. Остаюсь, пока его хватка не ослабевает и пальцы не соскальзывают с моих, опускаясь на матрас.

Я бережно беру принца за запястье и кладу его руку на медленно поднимающуюся и опадающую грудь. Глядя в его осунувшееся лицо, пытаюсь убедить себя, что оно не кажется уже таким мертвенным, что возвращаются краски.

Затем разворачиваюсь и, борясь с желанием оглянуться, стремительно пересекаю комнату.

Глава 33

Глава 33

Несколько часов спустя я направляюсь в библиотеку. И там, к своему удивлению, нахожу Нэлл, Андреаса и Микаэля. Собравшись за одним столом, они настолько поглощены чем-то лежащим на столе, что даже не замечают моего прихода. Я подхожу к ним на цыпочках, прислушиваясь к их разговору.

– Это ведь новый способ? – спрашивает Нэлл. – И, пожалуй, сильнее старых заклинаний моего времени. Только нужно его отточить.

– Насколько, по-твоему, такое заклятье сильно? – спрашивает Микаэль. – Привязка принца, конечно же, продержится долго. А остальное заклинание? Выдержит?

– Думаю, его хватит на неделю, – пожимает плечами Нэлл. – Маловато, но для первой попытки очень неплохо.

– Потрясающе, – спокойный голос Андреаса мягок и тих, но в одном-единственном слове столько чувств, сколько он никогда при мне не выражал.

Я делаю еще несколько шагов и, вытянув шею, вижу наконец, на что они все смотрят. На книгу. Мою книгу. Ту самую, с которой я ночью бегала по городу и в которой писала заклинание. Это мою работу они так сосредоточенно разбирают?

Щеки заливает горячий румянец. Подслушиваю тут, как какая-то проныра. По-тихому уйти? Выскользнуть в коридор и бежать в мою комнату? Но чем это мне поможет? Мне же все равно придется встретиться с библиотекарями Веспры.