– А ты не прошел, – уже констатировал я. – Подумать только! Вот и злишься каждый раз, когда про Ателлу говорю, едва глаза не закатываешь. Ну так что? На каком испытании ты вылетел?

Я поднялся и сел на стол, чтобы нависнуть над мастером. Привык так делать, когда на кого-то давил. Помял его бумаги – наверное, даже намеренно, – подвинувшись от края ближе к середине. Обычно мне не нравилось ссориться с Маркусом, но в этот раз что-то подстегивало, толкало идти вперед, пробивать путь. Он упустил свой шанс – пройти испытания можно лишь однажды, и уж если боги отвергнут тебя, то это решение окончательно, – а у меня он все еще был. И хотя прежде я не собирался доказывать, что могу добиться того же, чего достиг Холден, теперь я этого хотел. Чтобы сделать то, на что мастер оказался неспособен.

И чтобы наконец ударить его в самое больное место.

Кольцо Седрика на пальце едва заметно сверкнуло, будто подбадривая.

– Признание Гептагона ничего не говорит о потенциале и мастерстве чародея, – почти сквозь зубы выдавил он, обращая ко мне лицо. – Методы отбора известны лишь Кьяре и, полагаю, основываются на ее предпочтениях. Никакие боги в этом деле не замешаны. Если они вообще существуют.