– Вздор.

– Тогда нет ничего страшного в том, чтобы попробовать.

– Тебе так не терпится опозориться? – почти закричал Маркус. С места не вставал, но ерзал, дергался, едва держался, чтобы не потерять лицо. – Весть об этом разлетится в одночасье!

– Раньше отсутствие статуса Верховного не мешало мне работать, не помешает и впредь.

Я обратил взгляд к окну – раскрасневшийся лик Маркуса успел утомить. Злящийся, он выглядел как фрукт, пролежавший неделю на солнце: сморщенный и отталкивающий, неприятный взгляду. Сам я, вероятно, радовал глаз не больше, но из-за пелены гнева мастер вряд ли отчетливо меня видел.

– Я не стану иметь дело с идиотом, что повелся на сказки Кьяры о божественном вмешательстве в дела Гептагона, – уже спокойнее, но все еще настойчиво пояснил он. – Поедешь – можешь не возвращаться.

Наигранно вздохнув, я соскочил со стола и вмиг оказался у выхода из комнаты. Не оборачивался – знал, Маркус бросит мне что-нибудь вслед, ведь вздох он примет за ответ, а последнее слово всегда оставалось за ним. Каждый раз, когда я ловил себя на потакании его привычкам, хотелось спросить, делал ли он то же для меня. И я знал ответ, просто не хотел произносить.

– Полагаю, мы друг друга поняли, – наконец произнес он.