Но я больше не хочу с ней разговаривать. Я больше не хочу вспоминать.

Никто не произносит ни слова, когда я возвращаюсь обратно в дом. Я взлетаю вверх по лестнице и запираюсь в ванной комнате, поворачивая ручку. Сбрасывая одежду, я захожу в ванну и жду, когда она наполнится горячей водой. Я сажусь вниз и, подтянув колени, прижимаю их к груди. Вода быстро поднимается, покрывая мои ступни, затем лодыжки. А когда она доходит мне до груди, я разворачиваюсь и выключаю воду.

Я погружаюсь под воду, и мои волосы, все еще влажные после пребывания в океане, падают мне на лицо, щекоча кожу. Через минуту у меня начинают болеть легкие, но я заставляю себя оставаться под водой.

Моим родителям пришлось пережить столько ужасных вещей перед смертью. Они знали, что их пятнадцатилетняя племянница предала их и похитила меня. Они знали, как велика вероятность того, что они либо умрут, либо больше никогда меня не увидят, и, должно быть, сильно страдали, не зная, что ждет меня в мрачном будущем.

Я открываю глаза, находясь в нескольких дюймах под поверхностью воды, и разворачиваюсь, вытягивая ноги и выпуская воздух из легких. С моих губ срываются пузырьки, когда я опускаюсь на дно ванны. Горячая вода ласкает и убаюкивает меня, и я отчаянно хочу дышать. Но больше я хочу изменить свою жизнь. Мне хочется потянуть за ниточку и вернуться в пятилетний возраст. Кричать, когда Надин пытается взять меня на руки. Брыкаться и умолять позвать моих родителей. Разбудить их. Остановить ее.

Внезапно я вижу появившуюся тень, и теплые руки обхватывают мои запястья. Я случайно делаю вдох, прежде чем всплыть на поверхность, поэтому захожусь кашлем после того, как выныриваю.

– Кора, – говорит Вульф таким чертовски нежным голосом, что я сейчас умру от жалости. – Не сдавайся. – Он гладит меня по спине, а затем надавливает на нее, заставляя выкашлять остальную воду.

– Мне не из-за чего сдаваться, – хриплю я. – Я знала, что сирота и мои биологические родители мертвы, но кто-то застрелил их, Вульф. – Я встаю на колени и бью кулаками по его груди. – Если она могла спасти меня, почему бы ей не спасти и их? – Я продолжаю бить его кулаками, пока с моих волос и кожи стекает вода, но он лишь качает головой, и я знаю, что его сердце разрывается из-за меня.

– Их жертва сохранила тебе жизнь, цветочек.

– Но она не сможет навсегда отсрочить мою смерть, – шепчу я.

И вот она – ужасная правда, смотрящая мне в лицо. Независимо от того, что произошло в моем прошлом и какие трагедии мы пережили, это никак не помешало кому-то убить Стерлингов. И это не помешает им убить и меня.