Я уже подобрал замены нашим мотоциклам, и теперь мы с Корой направляемся через стоянку у клиники к моему новому байку. Когда я узнала, что Надин пыталась напугать Кору, чтобы заставить ее уехать из Стерлинг-Фолса, мне определенно не стало легче. И становится еще хуже от осознания, что в городе есть кто-то, чье существование пугает Надин и ее отца.

Внезапно на парковку с визгом въезжает машина, которая резко останавливается перед нами, и я прячу Кору за собой. С водительского сиденья, открыв дверь, буквально выпрыгивает Нейт Брэдшоу.

– Вам двоим нужно уехать в безопасное место немедленно! – говорит он, обойдя машину, но я вижу, как на него косится Кора.

Она больше не доверяет ему. Особенно после того, что рассказала его сестра. Когда я провожал Надин домой, она убеждала меня, что только отец знал о ее поступке, но лично я в этом очень сомневаюсь.

– Что случилось? – спрашивает Кора Брэдшоу. – Как ты нас нашел?

– Аполлон сказал мне, где вы. – Он проводит рукой по волосам.

Шериф снова не на службе. На нем нет формы, нет значка, пристегнутого к бедру, и я не вижу никакого оружия, хотя сомневаюсь, что у него при себе его нет. Полагаю, один пистолет лежит в скрытой кобуре под его рубашкой, а другой прикреплен к лодыжке.

– Надин только что нашла нашего отца, – говорит он, качая головой. – Мертвым.

Дыхание Коры прерывается от ужаса, а в моих ушах поднимается шум.

– Вы не понимаете, – говорит шериф. – Папа много лет был отшельником. Он избегал появляться на людях и проявлял параноидальные наклонности. Он всегда думал, что за ним следят, выискивал какие-то жучки… После смерти нашей мамы в нем что-то надломилось, а потом погибли его шурины, и он думал, что кто-то будет охотиться и за нами. Или за ним, потому что он что-то знает.

– Мне очень жаль, – шепчет Кора и, протягивая руку, касается его плеча. – Как…

– Я не знаю, – тихо говорит Нейт. – Надин безутешна.

Я снова прижимаю Кору к себе, потому что, честно говоря, не уверен, не ловушка ли все это. Ведь еще не так давно кто-то подложил в нашу постель змею.

– Позвони мне, когда узнаешь, что произошло, – говорю я и, взяв Кору за руку, спешу к мотоциклу.

Мы оба чувствуем, что нужно спешить, и мне не приходится поторапливать ее. Когда я сажусь на мотоцикл, Кора уже сидит сзади и надевает шлем, а шериф остается стоять рядом со своей машиной и смотрит на то, как мы проносимся через парковку, выезжая на дорогу.

Я автоматически наклоняюсь вперед навстречу ветру и скорости и, лавируя между машинами, стараюсь не думать, что за последние двадцать лет этот город пережил столько разрушений. Но душевные шрамы намного хуже физических.