– Совсем небольшие изменения, – согласилась та. – Неважные для общего потока событий. Мне пришлось действовать крайне медленно, чтобы не потревожить их. Чтобы не вызвать сопротивление линии времени. Я ломала и восстанавливала кости Ника снова и снова. Убивала его родных и воскрешала много-много раз. – Эти слова вызвали невольную реакцию у парня, заставив его на мгновение утратить хладнокровие. – А потом повторяла – опять и опять.

В сознании Джоанны всплыли картины его пыток. Как он плакал над телами. Умолял пощадить родных. Кричал от отчаяния. А Элеонора все отматывала к началу и приказывала: «Снова. Снова. Снова». И Ника принимались мучить другими способами. Она причиняла ему боль, отменяла содеянное и опять ранила.

– Зачем? – проскрежетала не своим голосом Джоанна.

– Чтобы проверить теорию, – ответила Элеонора. – Я хотела посмотреть, утратит ли хватку хронологическая линия над конкретным человеком, если менять его личную историю бессчетное количество раз. Помню тот момент, когда Ник впервые убил монстра, а события так и не вернулись в прежнее русло. – Она торжествующе рассмеялась, заставив Джоанну вздрогнуть. – Именно тогда я поняла, что добилась желаемого эффекта: создала уязвимую точку в хронологической линии.

Ин говорил, что в таких местах события можно было изменить. Неужели Ник являлся этой уязвимой точкой?

– Я сотворила того, кто мог влиять на ход истории по собственному желанию, – сообщила Элеонора. – Создала идеального героя. – Она повернулась к Нику. – Ты получился безупречным. Ненавидел монстров, потому что один из них убил твою семью. И ненавидел Джоанну. После я обучила тебя, натренировав совершенным охотником. Мое произведение искусства. – И в ее словах не прозвучало насмешливых ноток: она искренне считала Ника своим шедевром.

Тот смотрел на блондинку с таким ледяным презрением, какого Джоанна никогда раньше не видела на его лице.

– Ты истреблял монстров и охотился на них в праведном гневе, – добавила Элеонора, словно не замечая реакции парня. – И каждый раз, убивая их и тем самым изменяя хронологическую линию, становился все более независимым от нее. Все более способным к искажению хода событий.

– Неважно, кто погибал от руки Ника, – медленно проговорила Джоанна. – Значение имело лишь само убийство. Ты хотела только, чтобы он оказался свободен от ограничений потока времени.

Она вспомнила, как Аарон бросил камень в канал, демонстрируя постепенное угасание волн, и вообразила Ника истинным цунами, которое никто не сумел бы остановить. Совершенные им изменения хронологическая линия не пыталась исправить. От этой мысли Джоанна вздрогнула.