Быстро нырнув в подлесок, я стала разглядывать этих существ издали.

Глаза привыкли к темноте, да еще и луна вновь показалась из-за мутного облачка. Холодный свет окрасил финал кровавой сцены. Два вампира присели на корточки между острыми камнями, а перед ними лежал уже освежеванный труп оленя. Один из них пытался встать, но никак не мог – руки и ноги сокращались сильными спазмами. Второй пробовал дотянуться до спутника и тоже не мог, словно не слушались мышцы.

Первый, двигаясь странно и нетвердо, наскочил на второго. Ночь прорезали звериные крики.

Я отпрянула.

Это… это был не голод. Жажда крови делала вампиров нечистоплотными, но не превращала в безмозглых зверей. Эти выглядели так, словно уже не контролировали свое тело.

Два вампира выли, разрывая друг друга на части. Потерявшие рассудок, бесчувственные, озверевшие. Они шли друг на друга не как воины, а как животные, забыв о валявшейся у их ног туше оленя…

Туша оленя.

Вдруг одним щелчком все встало на место. Я в ужасе огляделась. Обвела взглядом лес, источавший смерть, но при этом странным образом изобилующий легкой, беспомощной добычей.

Отравленной, заранее пойманной добычей.

Ниаксия морила их голодом, а теперь преподносила смертоносные подарки, от которых у них не будет воли отказаться.

Райн!

Из головы исчезло все, кроме его имени. Все, что я себе говорила, любая ложь, за которой я скрывала свою тревогу, улетучилась.

Я больше не размышляла. Я просто побежала.

Отыскать вампиров было нетрудно. Нас рассыпали по всему лесу, но они вели себя громко – жажда крови сделала их неосторожными, а яд, который содержался в животных, превратил их во что-то еще более страшное.

Я нашла Райна неподалеку от опушки и сразу его узнала, даже в темноте, даже на таком расстоянии. Я настолько хорошо изучила его очертания, что каждый изгиб был для меня привычен, как родной язык.

Но в этом столь знакомом облике сейчас появилось что-то чужое. То, как Райн двигался, не напоминало уверенную походку мужчины, который делил со мной жилище. Движения были резкие, бесконтрольные. По-прежнему изящные – и это было единственное, что заставило меня выдохнуть с облегчением, поскольку они не были болезненные, развинченные, безумные, а напоминали движения хищника, выпущенного из клетки.

У него были развернуты крылья. Рядом с поваленным деревом лежало обмякшее тело – тенерожденный, которого Райн, видимо, только что закончил убивать. Теперь Райн летал между деревьями и обломками камней, выискивая добычу.

И тут, секунду спустя, он увидел то, чего искал: через каменистые заросли прорывался олень.