Сарказм въелся в каждый слог, бередя мои живые раны.

– Такой, как сейчас, мне не хватит сил, – бросила я. – И он это знал не хуже меня.

Райн лишь рассмеялся, глухо и зло.

– Связь Кориатиса! Ты собиралась стать кориатой Винсента и отправиться в поход на Салине освобождать человеческих родичей. Ты собиралась привязать себя к нему, чтобы потом пойти и стать героем.

Он смеялся надо мной? Или эта мечта была такой несусветной блажью, что сама звучала как насмешка?

– Все мы делаем то, что должно…

– Орайя, ты, чтоб тебя, слишком для этого умна. Ты знаешь, сколько людей оставалось в Салине? Почти никого. Потому что твой отец последние двадцать лет забирал их, как забирал все остальные запасы Салине.

Запасы. Как будто люди – фрукты или зерно.

Нет. Это неправда.

– Ришанская территория охранялась. Он не мог…

– «Охранялась»! – презрительно бросил Райн. – Так же «охранялась», как человеческие кварталы?

Правда в его словах пробивала все слои моей брони, как отточенный клинок.

Когда у меня сжимались пальцы, я снова чувствовала на ладонях шершавый пепел, который когда-то был городом Салине.

Я никогда не видела Райна таким. От гнева заострились все его черты. Не так, как было у него под действием жажды крови, – тогда это пугало, а сейчас завораживало. Он стал неподвижен, все тело застыло, даже дыхание стало неестественно ровным. Словно все мускулы объединились, чтобы сдержать бьющуюся внутри дикую силу, заметную лишь по огню, что разгорался в его ржаво-красных глазах.

– Он отправил тебя на Кеджари, – сказал он, – взяв обещание вести себя по-геройски, и это для того, чтобы он мог тебя использовать?! Вот для чего все задумывалось?

«Он тебя заставляет», – говорила мне Илана.

Я была безумно зла на Винсента. Никогда так не злилась. Но все равно так быстро встала на его защиту, словно все нападки на него ударяли и по мне. Я вскочила и была вознаграждена за это уколом боли в только что затянувшийся живот.

– Использовать? – фыркнула я. – Он отдает мне свою силу! Дает мне…

– Нельзя быть такой наивной. Отдает тебе свою силу – и забирает твою. Совершает сделку с богиней, чтобы ты не смогла впредь причинить ему никакого вреда, чтобы никогда не пошла против него. И с такой целью посылает тебя в эту мерзкую помойку. Какой праведный, любящий отец…

Оружие оказалось у меня в руке раньше, чем я успела себя остановить.