Он долго не отвечал, словно размышлял над вопросом.

– Да, – ответил он наконец. – И любовь к ней меня спасла, потому что к тому времени я считал, что во всем этом проклятом мире нет вообще ничего значащего, и вдруг оказалось, что многое значит для меня Несанина. А разница между тем, когда ничего не имеет значения, и тем, когда есть что-то важное, – огромна.

Я была благодарна ей за это. За то, что помогла ему выжить.

– Но мы с ней были очень разными людьми. Если бы мы встретились в другой жизни… – Он пожал плечами. – Не знаю, обратили бы мы вообще друг на друга внимание. Единственное, что у нас было общего, – это он. Но он полностью занимал жизнь каждого из нас, так что этого было достаточно. Вместе мы могли придумать нечто такое, что принадлежало бы только нам. Она была первым добрым вампиром, которого я встретил. Просто хорошим, достойным существом. А через нее я познакомился с другими. И это… все изменило.

Он посмотрел в сторону, словно смущаясь.

– Звучит глупо. И кажется какой-то ерундой. Но…

– Это не ерунда. И не глупо.

Я сказала это резче, чем собиралась.

Слишком зла я была из-за него. Зла на то, что все это произошло с ним. Зла, что кто-то посмел сказать ему, будто все это, хоть какой-то частичкой, – глупо, стыдно или не заслуживает праведного гнева.

– Как ты выкарабкался? – спросила я.

– Вселенная, которую он выстроил, рушилась под собственным весом. Он поплатился за свою жестокость. Я знал, что так и будет, и понимал, что для меня это единственный шанс выбраться. Я просил Несанину уехать со мной. Молил ее спасти себя. Но она отказалась.

Мне этого было не понять.

– Почему?!

– Ты не поверишь, чему только люди не сохраняют верность.

– Она предпочла не жить, а умереть с мужчиной, который ее пытал?

– Она была мечтательницей. Доброй, но безвольной. Ей было лучше спрятаться в мир, о котором она мечтала, чем бороться за этот. – Он поморщился, словно вместо нее обиделся за резкость своих слов. – Это не так просто. Но в конце концов она погибла под обломками его вселенной рядом с ним. Я выбрался, а она нет.

– Ты когда-нибудь пробовал вернуться и найти жену? Твоего… твоего ребенка?

Он потер шрам на скуле – перевернутую галочку.

– Пытался. Не получилось. Семьдесят лет – долгий срок. Я не считал себя вампиром, но и человеком больше не был.

Мне до неприятного было это знакомо. У меня была человеческая кровь и вампирское сердце. У него было человеческое сердце и вампирская кровь. В мире нет места ни одному, ни другому.